Нас снова ищет инквизиция.
суббота, 05 апреля 2014
Цифровой человек
Такие штуки всплывают (ну - или не всплывают) именно тогда, когда это кому-то нужно. Сначала хотел привести текст в порядок, навести чистоту, расставить разметку по местам, а вот сейчас понял, что не буду. Это же черновики.
"Если вы говорите с Богом - это молитва
Если Бог разговаривает с вами - это шизофрения".
Друзья мои, на этом месте должны быть "Мои разговоры с Богом", но это всегда так бывает, когда невостребованная вещь долго мельтешит у тебя перед глазами, то в тот момент, когда она становится действительно нужна - она бесследно пропадает. Клянусь вам, были они, эти "разговоры". Но где-то стерта дискета, где-то печатный текст превращен в подтирочную бумагу. Но вполне возможно, что черновик просто упрятан в пространство других черновиков, тоже ждущих своего часа.
Поэтому приношу вам извинения от своего лица (ну и от лица Бога), и обещаю издать в будущем полный текст "разговоров", которые были и будут.
Шлеп. Шлеп. Шлеп-шлеп. Зеленая, в розовых пятнах лягушка звучно шлепала по каменному полу пещеры. Шлеп. Шлеп… Ба-бах!!! Творец достал блокнот, раскрыл на двести девятой странице и записал: "Нестабильна. Склонна к самоуничтожению". Еще раз взглянул на пол и, обнаружив небольшую воронку, покачал головой и дописал: "Опасна. Производит детонацию материи". Закрыв блокнот, Творец забросил его вместе с ручкой в гору разноцветного хлама, прятавшего под собой каменный стол.
- На сегодня хватит, - сказал он сам себе и улыбнулся, глядя в медное зеркало. Задержав взгляд на отражении своих остро отточенных клыков, тяжело вздохнул:
- Не повезло...
И, свернувшись в шипастый клубок, уснул, зависнув посреди комнаты.
Сотворение происходит, либо не происходит. Творение удается, либо не удается. Иногда, нет, как правило, это бывает чаще, чем хотелось бы, посмотришь на созданное, сравнишь с идеалом проекта и… Впрочем, здесь возникает много "и". Можно поставить мастерское клеймо и сказать: "Годно к употреблению". Или пожать плечами: "Ну, как сумел, так и слепил". Или просто махнуть дланью: "Сойдет и так". Проблема всех Творцов в том, что они не знают, что у них выйдет из всего того, что они задумывали.
Он все это знал заранее. Каждое ее слово, каждый жест. Как много раз повторенный сон, как кошмар, от которого есть только одно избавление - воплотить его наяву.
И вот теперь, когда сон был воплощен, когда все - и слова, и блеск воспаленных чувств перетекли из объема будущего в сосуд прошлого, он не испытывал ни радости, ни боли. Пустое холодное знание того, что все уже свершилось, пьеса отыграна, занавес опущен. THE END. Холод. Начало долгой зимы.
Окурок сигареты, обратившись на миг падающей звездой, рассек вечерние сумерки и исчез в снежном сугробе.
- Прости, - на краткий миг их глаза встретились.
- Прости, я знаю, что ты вернулся сюда только ради меня, - ее взгляд снова заскользил по ничего не значащим предметам, словно ища в них поддержку и объяснение всему происходящему. - Прости, но все стало другим - и я, и мир, это только ты остаешься неизменным. Это только ты можешь стоять посреди потока времени, оставаясь собой. Или все же и ты стал другим? Он улыбнулся и промолчал, ведь она знала о нем все.
- Я знаю, что ты потерял, придя ко мне, но пойми, я хочу жить сама, сама совершать ошибки и сама их исправлять. Твоя любовь сжигает, она плавит и заставляет рождаться заново. Ты теряешь, но снова находишь меня. Для тебя не существует времени и пространства… Ты взрослый и сильный, ты все поймешь и простишь. Я устала от райских садов, от извержений вулканов и всесильных ураганов, от сильных чувств и хрустальных грез. Любовь к тебе превращается в неизбежность. Она уже не дар, а кара. Знал бы ты, какая мука смотреть в твои глаза, когда ты чувствуешь простую человеческую слабость, когда уходят те, которых ты успел полюбить, тебе тяжело быть просто человеком. Я знаю это, я видела, как ты смотришь на закатные облака… Отпусти меня, ведь ты не стал бы держать птицу в клетке. Отпусти и постарайся придумать себе другую любовь. Любовь достойную тебя…
Неизбежность. Иррациональность соприкосновения с чужим чувством. График угасания. Вектор случайности. Немного ретуши на прошлое. Нарисованное красным карандашом, пробитое стрелой сердечко на согнутом пополам тетрадном листочке. Все просто - кирпичик к кирпичикам, слово к слову. Добавим огонек в уголок улыбки и блеск глазам. Помойте руки и приступайте к приготовлению зелья. Для одних это райский нектар, для других… Впрочем, вы и сами это знаете.
Чужие глаза. Пустые взгляды. Они касаются тебя, скользят по тебе вяло, с ленцой. Тебя уже осудили, и ты приговорен. Чужим глазам ты теперь не интересен. Еще один, приговоренный быть. Ты - есть. И в этом твоя неизбежность. Чудо твоего появления в этом мире стерто чужими, пустыми глазами. На тебе прах прожитых дней. Ты понятен чужим глазам. Для них ты всего лишь еще одна неизбежность.
Терпкий вкус крепкого чая, словно вкус излома судьбы, бодрит и вызывает тошноту. Утро творца наполнено памятью сна. Тревожно-давящей памятью. Любимый яблочно-ореховый пирог сухой коркой застревал в горле. "Что же было в этом сне… Что я почувствовал, но не смог распознать? - блуждающий взгляд Творца остановился на меди зеркала, - Глаза… Ее глаза. Я где-то уже встречал этот взгляд. Но где? Кто подарил мне эту память? Эти глаза… Ну, хватит. Нужно очистить память, омыть восприятие созерцанием не созданного".
Выход из Черного Ничего оставлял желать лучшего. Свет, выжигающий глаза, оплавил мозг вспышкой белой боли. Все было слишком белым. И свет, и белая полумаска на склоненном над ним лицом. Вечная тишина, разорванная лязгом металла, не желая уходить, множила звуки гулким эхом: "Пульс учащенный… учащенный… учащенный… пришел… пришел… пришел… сознание… сознание… сознание…"
Глыбой, давящей массой вернулось тело, выдавив последние капли ничего. Сквозь стиснутые зубы он зарычал от боли. "Мне больно - значит, я снова есть…"
"Некоторые утверждают, что мир - иллюзия. Возможно, они и правы. Но позволю задать им вопрос - иллюзия ли боль собственного сотворения? - Творец несколько раз перечел написанное… - Все полная ерунда, что-то я не уловил смысла". Смял лист бумаги, изуродованный черными закорючками, и бросил его в уже знакомую нам гору мусора.
Спать не хотелось. Впрочем, лучше совсем не спать, чем спать и видеть сны, не приносящие покоя.
Еще тогда, когда он еще не был Творцом, он хорошо запомнил одну истину - "Не сотвори подобие свое". Запомнил и никогда не нарушал ее. На это было две причины. Во-первых, любой Творец вкладывает (ну, по крайней мере стремится) в свое творение все, что он считает в себе самым лучшим. Не трудно догадаться, что творение сделает со своим "недоделанным" Творцом. Во-вторых, не все творения соответствуют идеалу проекта, не везде добро обернется добром. Да и кто на самом деле знает, что такое добро?
Поэтому Творец и не рисковал.
Больше всего ему нравилось сотворение ночи. Нужно взять много (много-много) черного бархата и проткнуть его иголочками звезд. Добавить ночную прохладу, именно ночную, у всех других прохлад иной цвет и запах (ну, мне кажется, технические подробности мало кого интересуют). В зависимости от необходимости отрегулируйте положение Луны. Ах, как красива полная Луна, словно прозрачным шелком укрытая красной дымкой (что-то вроде этого). Поместите ее над лесным прозрачным ручьем, а лучше озером. И наслаждайтесь игрой бликов на водной глади. Да, и не забудьте о звуках. Именно за гармонию ночных звуков Творец получил свою первую награду. Не понимаете?.. Ну, если вам посчастливится оказаться в полнолуние на берегу ночного озера - послушайте, и вы меня поймете.
Можно долго смотреть на игру лунных бликов, на бегущую в ручье воду, на горящий костер, в глаза любимого человека.
Страница двести двенадцать: "Они смотрят друг другу в глаза. Они сжигают пространство между сердцами…" Увы, но далее неразборчиво, во многих местах перечеркнуто и исправлено, залито вином и заляпано жирными пятнами.
Настольный экран для теневого театра представляет собой рамку, затянутую калькой, белой тканью или просто писчей бумагой. Важно, чтоб лист кальки или бумаги был цельный, а не склеенный из отдельных кусков. Декорации и силуэты действующих лиц вырезают из плотной бумаги или выпиливают лобзиком из фанеры.
Ведущий спектакль усаживается на низкой скамейке позади экрана. За ним не высокой подставке устанавливают настольную лампу так, чтобы тень от головы ведущего не падала на экран (стр. 206).
Творец любил театр, любые массовые представления вызывали в нем сладостный трепет. Содействие и сопереживание. Он любил смотреть на действие шестеренок интриги, качание маятника настроения, натяжку пружинок страстей, давление грузиков страха. Он любил любое движение, определенное страстью и страхом. Ему нравилось быть среди этого движения. И не быть в нем…
Любое одиночество - это соизмерение расстояния между собой и другими. Умение играть этим расстоянием относится к наивысшим искусствам. Творцу с легкостью удавалось управлять марионетками и не ронять тень от своей головы на экран. Вам приходилось видеть его тень? Напрягите пружинки, ослабьте грузики, и вперед к новым победам.
- Что такое иллюзия?
- Иллюзия - это субъективное отражение реальности
- А мозг - это такой орган, с помощью которого человек воображает, будто он думает.
- А ты уверен, что думаешь мозгом?
- Я воображаю, что думаю.
Это была очень короткая пьеска на подмостках театра теней.
Прямая линия, соединяющая две точки пространства, тоже не больше, чем иллюзия. Для того чтоб осознать прочитанное, обратить в образ, наше воображение двигается далеко не прямым путем. Оно обшаривает все закоулки прошлого, роясь в мусоре накопленного опыта. Легко ли из тысяч оттенков зеленого цвета выбрать именно тот, нужный на данный момент цвет? Зеленая в розовых пятнах… "Время дарит мне чувственное наслаждение, я влюблен в его вещество и протяженность, в изгибы его опадающих складок, в саму неосязаемость его дымчато-серой вуали, в прохладу его плоти. Я хочу что-нибудь сделать с ним, не отказать себе в удовольствии от видимости обладания им. Я знаю, что все, кто пытается проникнуть в этот заколдованный замок, исчезли во мраке или проглочены трясиной Пространства. Мне известно также, что Время - это жидкая среда для выращивания культуры метафор". Неплохо сказано, жаль, что не мной.
Рискованное это предприятие - пытаться определить природу явления, состоящего из фантомных фраз. Пространство - это лишь отходы Времени, его труп.
Мое Пространство-Время возмутилось волной кошачьего воя, именно воя, иначе это нельзя назвать, разрушив образ сладкой иллюзии сна… Нет, я однажды впаду в гнев, поймаю этого черного паразита и превращу его в зебру, разрисую гада корректором. Пусть ему будет стыдно. Я могу понять кошек и котов, что блажат в майскую ночь, в иную из них я и сам могу заблажить, но что за дурь орать у меня под ухом в конце ноября.
Реальность есть совокупность всех иллюзий.
Творцу нравилось наблюдать за представлением сквозь бойницы глаз тварей. Он, словно губка, впитывал фантомы их желаний, музыку биения страстей.
Он не слушал ее. Вся эта официальная мешанина слов его совершенно не интересовала. Он наблюдал. Он сидел на подоконнике, вертел пластмассовую змейку в руках и наблюдал. Наблюдал за выражением ее глаз, за ее движениями. Кто-то может назвать ее некрасивой, но мнение "кого-то" его совершенно не интересовало. Он должен был запомнить ее движения, ему нужен был этот образ.
"Она стояла, слегка покачиваясь, видимо эти еле заметные движения помогали ей обрести уверенность в разговоре. Взгляд ее зеленых глаз пробегал по лицам, вольно и невольно, присутствующих зрителей. Она старалась не встречаться с его взглядом, но это только придавало еще больший акцент речи ее глаз, понятной только ему: "Не смотри на меня, ведь я стараюсь не смотреть на тебя". Внезапным, но плавным движением ее руки взлетели и опустились на плечи. Вот оно! Именно то, что было нужно ему! Именно этот образ. Убрать все ненужное! Темная сцена. На краю сцены освещенная светом рампы стоит Она. Белая блузка, длинная черная юбка, черные, на высоком каблуке полусапожки… Она стоит покачиваясь, обнимая себя за плечи, голова склонена к левому плечу, глаза опущены. Она словно прислушивается к чему-то нарождающемуся. Внезапно он почувствовал жгучее желание, чтоб ее руки обнимали только его. Его, только его! Приступ дикой ревности к миру, окружающему ее, к миру, к которому он не принадлежал. Его лицо исказилось грустной и доброй улыбкой".
Внезапно (закон Мерфи) закончились чернила в ручке. Творец беззлобно выругался: "Что-то здесь не так… Все так, но что-то неправильно, что-то не так…"
С зеркала на Творца взирала тварь с воспаленными глазами и гнетуще-доброй улыбкой…
- Как меня все это достало! Ну почему я?! Зачем мне это все?! Почему всегда так, словно я решил контрольную на отлично, но спутал варианты? Это снова не мой вариант! Ну почему Творцов так много, а места для Значения так мало?"
Молния, сорвавшаяся с пальцев Творца, развоплотила призрак розового ослика и ударила в кучу хлама, прятавшую каменный стол.
- Все!!! - крик творца содрогнул стены пещеры. Гора мусора взорвалась сверхновой, разлетелась осколками мыслей, слов, образов. Шелест крыльев золотых бабочек заполнил Вселенную.
"Вначале было Слово.
И было слово у Бога.
И было это слово…"
P.S.: Я сидел на кровати, прижав к себе колени, с головой укрывшись одеялом. Мне было не аргументировано, мягко говоря, плохо. Перечитал весь этот бред, который прочли и вы. Захотелось смять эти клеточные листочки черновика и швырнуть их в мусорное ведро, но… Шлеп. Шлеп. Шлеп-шлеп…
Пространство! Время! Память о былом!
Глухая ночь! Отчаянье! Молчанье!
-Тебе грустно, дитятко?
-Пусто…
-Тебе вольно, дитятко?
-Больно…
-Спой мне, дитятко, свою песню.
-Вместе?
-Что же ищут твои глазки?
-Сказки…
-Что приносят тебе звуки?
- Муки…
- Ты умри и родись снова…
- Клево!!!
- Подари мне свои страхи.
- Враки!
- Что же ждут на горе раки?
- Драки!
- Подари мне одну ночку.
- Я устала. Поставь точку.
Мудрость есть камень… Затащи его на вершину скалы, и ты узришь свою слепоту. Раскрой врата для тьмы, встань спиной к ветру и гляди, как он уносит прочь твою стрелу. Тогда ты, слепец, сможешь понять, что тропа всегда важней вершины. Там только ветер и пыль…
Что здесь можно добавить?..
Ярг.
Свеча загорелась с третьей спички. Пропитанный кровью фитиль затрещал и разбросал по темному пространству комнаты сноп голубых искр.
Черный кот встрепенулся, прислушался к новым звукам, не мигая посмотрел на пламя свечи, свернулся в клубок и уснул.
"Все будет, как должно быть. Даже если будет наоборот…" - кровь, капнув с пера, растеклась по листу бумаги темной кляксой, Творец попытался убрать ее губкой, но только больше размазал. Страница была безнадежно испорчена. Как и настроение нового дня.
Захотелось сотворить что-нибудь скверно-эфемерное, некое подобие серости настроения.
Щелчок пальцев, и грязно-серый комок, выкатившись из-под кресла, защелкам коготками, зашуршал чешуйчатым хвостом. Крыса! Отвратительно грязная, большая крыса стояла посреди комнаты, оглядывая пространство вокруг себя глазами-бусинками. "Здравствуй, мое настроение", - только и успел подумать Творец. А вот кот не стал думать, он знал точно: "Крыса - это крыса. Крыса должна умереть!" Визг, писк, победное рычание…
Творец перевернул страницу и записал: "Трудно пережить будущее. Но еще трудней пережить настоящее". Посидев немного без движения, Творец дописал: "Особенно если вам оторвали голову".
Крысиные гонки имеют тот недостаток, что даже в случае выигрыша ты остаешься крысой.
Смерть не имеет начала и продолжения. Смерть - это пустая точка.
Два крылатых существа примостились на подоконнике открытого окна. Они курили сигареты с ментолом, периодически сплевывая в клубящуюся облаками пустоту за окном.
- Все это полная чушь, я в это не верю.
- Мы бы меньше заботились о том, что думают о нас люди, если бы знали, как мало они о нас думают.
- Ты субъективен.
- Да, я воспринимаю себя, как личность.
- Вот именно твоя личность - ни при чем.
- Ты пытаешься меня оскорбить?
- Отнюдь, я только пытаюсь помочь тебе найти ответ на этот вопрос.
- Твоя вежливость - это хорошо организованное равнодушие.
- Просто у меня хорошее воспитание. Оно помогает переносить плохое воспитание других.
- Этим ты пытаешься сказать, что я лжец?
- Ты - естественный лжец. - Чтобы быть естественным, нужно уметь притворяться.
- Тебе не кажется, что мы ведем разговор ни о чем?
- Ничто - это и есть все…
- Бог видит все, соседи - еще больше.
- Хорош трепаться, покурили - полетели.
Смятая папироска, вылетев в окно, исчезла.
Они сорвались с подоконника, расправили крылья и растаяли в пелене облаков.
"Стыд определяет сознание", - записал Творец, но тут же зачеркнул и вывел крупными буквами: "Лицемерие - это дань уважения, которую порок платит добродетели".
На границе между светом и тенью - ты. Я говорю об Игре, но необычной Игре. Ее нельзя купить в магазине, а надо делать самому. Ее нельзя, как игрушку, просто дать ребенку и сказать: "Играй" - игра может не пойти. Ее нельзя показывать ребенку всю сразу, а только по частям, и следующую часть, может быть, стоит показать не раньше чем через неделю или через год. А некоторые и через двадцать лет. Из частей можно сделать тест на проверку сообразительности и конструкторских способностей или развития математического мышления.
Дети похожи обычно на обезьянок, потому что они хорошо копируют старших особей, легко подражают. Играть в "Обезьянку" дети могут, начиная с двух-трех лет и старше. Играют долго и весело, строя рожи и воруя друг у друга бананы. Некоторые заигрываются… до смертного часа.
Можно научить их играть в "Строителя". Пусть построят большой город или большую башню. Ограничьте им пространство для игры. Как только закончится пространство - помогите детям разрушить построенное. Пусть строят заново или большой город или большую башню. Игра развивает терпение и дизайнерские способности. Не стоит ограничивать только время (на время) постройки. Время разрушения выбирайте сами.
Все это лишь маленькие части большой Игры, способной вызвать ваш интерес к детям или их интерес к вам.
Я люблю делать добро. Даже на зло людям. "В следующий танец приглашаю всех троих" - Творец развернул веер урагана. Паутина молний повисла в глубине неба. Капли дождя застучали по мостовой. Извозчик ждал меня за углом магазина.
Как давно я не был на небесах? Отвык от горечи воздуха и его прозрачности. От хрустальности и холода. Здесь ничего не изменилось. Здесь все и ничего.
"Доброта приходит и уходит вместе с пивом", - гласила надпись на белой кирпичной стене. В окошке киоска с надписью "Доброта" стояла табличка - "Добра - нет!"
Правильность входа в Ничего определяет твое дальнейшее путешествие. Вы вот скажете:
- Жизнь - клетка птицы, - и закроете за собой дверку (далеко не золотой) клетки.
- Где те, которые были? Те, кто был против нас? Кто был с нами? Что ты запомнил о них?
Песок просочился сквозь пальцы… Ты обратил вниз ладони, и небо обернулось к нам другой стороной. Твои ладони были красны и роняли на нас камни. Ладони твои зачерпнули из черноты Ничего влагу и сбросили на нас. Ты зачерпнул новую горсть песка. И видели мы твои руки в белой пыли облаков и в голубизне неба. И познали мы свою несвободу. И стали мы против. И разжались твои пальцы…
Жизнь - Смертельная битва с твоими иллюзиями. Музыка Смертельной битвы - давка в калитке Счастья. Битва за счастье оказаться ближе к твоей ладони. И пасть на голову новым камнем. Или ангелом.
"Музыка игл взывает о боли.
Я помню время побед".
Обопритесь на детское восприятие. Спуститесь с пьедестала вашей взрослости. И не задавайте мне взрослых вопросов. Они скучны…
"- Не сторож я брату своему. Я зеркало. И я в брате вижу себя. Я ненавижу себя в брате! Брат смертельно болен мной. Но я убью себя в брате! И он будет жить… Это говорю я - Каин, брат Авеля".
"- Я - яблоко.
Я - падаю.
Лишь только плод созрел".
- Мир полон безумцев; если не хочешь на них смотреть, запрись у себя дома и разбей зеркала.… А тебе говорил, что я - лжец? Не верь этому, я просто пошутил. Не стоит опускать глаза, я только твое зеркало, укрытое паутинками твоих снов. Когда тебе станет скучно - разбей меня. Порежь о мои грани свои руки. Капельки крови рубинами заиграют на твоих пальцах. Взгляни в осколки, и ты увидишь свою разность. Разность, отраженную в осколках целого. Я есть альфа и омега. Я есть начало и конец. Я - твое зеркало.
Иногда выходит слишком витиевато, но что-то в этом есть. Что-то…
Я наслаждаюсь несвободой слов. Их вязнущей в сознание плотью. Я много раз писал - любовь, не думая, что вы меня поймете. В любви распятой на кресте и в семя льющей на постели - любовь одна. Любовь проста. И в смятом и распятом теле. Вы скажете, циничен я? Отнюдь, я просто расторможен. Я вижу - выхода здесь нет, но в штопор вход еще возможен.
Если ты задашься вопросом, что такое жизнь, то потеряешь много времени, отпущенного тебе на эту жизнь. Неправильность моих представлений о людях не складывается их неправильности их представлений обо мне. Время двигается не к нам, а от нас. Жизнь твоя прошла через горлышко настоящего. Сегодня - первый день твоей оставшейся жизни. Ты хочешь познать непознанное? Я только мечтаю об этом. Твой путь - это и есть непознанное. Я мечтаю познать твой путь. В твоем зеркале я хочу узреть себя - свой путь.
Это только игра зависимых слов и независимых образов. Это капельки крови на моих пальцах. Это мой взгляд на осколки целого. У тебя есть глаза и уши, ты можешь смотреть и слушать. Но ты можешь не увидеть и не услышать. Ты можешь чувствовать? Чувствуешь ли ты свою неправильность? Что мешает тебе поверить в правильность этого мира? Что делает Иуда в твоем сердце? Прости его. Ведь он - наше зеркало.
Не ищи реальности в моих словах; они точно такие же, что и несказанные мной.
Не создавай себе истины из ничего. Ты и есть истина в себе.
"Дети смотрели друг другу в глаза. Дети играли в "гляделки". Они протягивали друг другу руки сквозь пустоту Ничего. Они искали опоры в пустоте. Они учились летать. Они научатся летать сами. Я буду учить их падать. Расстилая на камни свои ладони. Ведь они такие маленькие и хрупкие, как хрусталики снежинок. Руки мои должны быть холодные, иначе они сольются в одну каплю, в одну слезинку. А мне не нравится, когда плачут дети. Я люблю, когда они смеются…
" Извозчик ждал меня за углом магазина.
P.S.: Надпись на зеркале: "Другие не лучше".
Мы все находимся в зависимости от времени. Все происходящее мы измеряем способом его преодоления: "Я прожил год; я потерял час".
Я придумал себе много не сделанных дел, я вязну в их несделанности, меня сковывает моя лень. Завтра цена всего не сделанного изменится. Что-то обесценится, что-то подорожает. Но все равно пока дела не сделаны; расходы и доходы сводятся к нулю. Нулевая точка отсчета - каждое новое утро. У меня много желаний, но нет желания желать что-то еще. Мое созерцание времени - нулевая точка пустоты на листе окружающего меня пространства.
Говорят, когда человек врет, он называет четные цифры и смотрит вам в глаза, а когда нет - смотрит мимо вас, заглядывая в свое прошлое. Все, кто это мне говорил - не отводили глаз… Не нужно смотреть мне в глаза.
- Ты когда-нибудь останешься один.
- Я знаю это.
- И мне тебя не жалко. Ты постоянно копаешься в людях, что-то вытаскиваешь наружу. Ты играешь душами людей. Ты останешься один.
- Все мы обречены на одиночество.
- Может, раньше мне были нужны твои советы. Теперь мне они не нужны. Мне не нужны ни чьи советы. Я буду думать и решать сам. А ты только играешь в бога, говоришь о том, что можешь все.
- Все можете только вы. Я не всесилен…
Все можете только вы, но не можете этого захотеть…
Над городом чистое темное небо, не укрытое метелью Млечного пути. Декабрь. Год двухтысячный.
- Ты снова обманул себя?
- Да, и эта иллюзия мне нравится. Ведь неважно, понял ли кто тебя или меня. Главное, что они еще ищут и иногда находят друг друга. И не стоит придумывать смысла. Они когда-нибудь обретут себя. А я обрету себя. Я видел Вечность.
Часы снова остановились. Нужно купить новую батарейку.
Послесловие к комментариям.
Если у вас хватило сил прочитать все это, я должен раскрыть вам маленькую тайну - все это неправда. Я - вас обманул.
Вы мне не верите?
Когда я встречаю ушедших на улицах своих городов, я не говорю: "Он или она похожи на тех, кто был раньше", я не заглядывал им в глаза… Я боялся узнать их.
Зона моей памяти - узкий сектор, только моего прошлого. Зондом направленного воспоминания я могу вырвать из ткани ушедшего времени любого из тех, кто был и уже ушел. Я их помню такими, какими я их видел, какими чувствовал, но не такими, какими были они на самом деле.
Некоторые картинки моего прошлого уже подтерлись, стали похожи на старые и мутные фотографии - еще помнишь почти всех, но узнать уже не можешь.
Кто они? Кто они для меня? Боль, радость, злость… Ностальгия?
Они помогают узнать мне себя самого. Они - фон меня прошлого. Они опоры меня - настоящего.
Пункт четвертый: "Если надзиратель в безвыходном положении, он дает команду часовому - "Стреляйте в направлении МЕНЯ…"
Это еще одна из мыслей о боге и дьяволе. О тех, кого мы проклинаем, теряя близких людей. Сколько раз наш надзиратель-часовой стрелял в нашу сторону, убивая наших друзей? С близкими это понятно; это как зарубки на памяти сердца - теряя их, теряешь часть себя, но зачем я помню тех людей, с которыми виделся всего пару раз? Зачем эти случайные картинки? Порой они выглядят намного лучше, чем память на лица тех, кто был для тебя дорог. Мы, наверное, слишком часто вспоминаем близких, что-то добавляя к их образу, что-то убирая. Мы живем и меняемся, меняются и наши мертвые. С увеличением количества прожитых нами дней увеличивается и наша "мертвая зона". И мы уже перестаем болезненно реагировать на ее расширение, мы привыкли к боли. Мы больны болью. Мы - боль. Боль, которую мы научились прятать в рубцах сердца или седине волос.
Иногда я спрашиваю себя: "Что они знали обо мне, что унесли с собой? Что такое, о котором я никогда не узнаю?"
Я хочу знать о себе все. Как я выгляжу со стороны, когда я говорю, пишу или просто треплюсь. Я хочу знать все. Мне хочется записать все разговоры обо мне, зарисовать все, даже случайные взгляды. Мне нужно, чтоб после моего ухода мои картинки (в смысле, картинки обо мне) подольше оставались яркими, чтоб правильность их ретуши подтверждалась печатным словом.
Впрочем, какая разница, что я думаю об ушедших. И какая разница, что подумают оставшиеся обо мне. Это моя "мертвая зона". Она уйдет вместе со мной.
"Вы дочитываете последнюю страницу.
Я открываю новую тетрадь".
Сергей Довлатов.
Времена меняются, меняются и люди… Чушь собачья. Время точка, будущего нет, прошлое память.
Человека меняет ситуация событий.
В моей дороге появились новые попутчики. Падение с полки папки бумаг, их медленный полет и шелест явили перед моими глазами потерянный черновик "Разговоров". Я живу и снова что-то карябаю по ночам. Меня ждет новый путь.
Под заглавием написано, что это черновик. Это явная глупость - какие могут быть черновики в разговорах с богом. Но исправлять не хочется (что-то в этом есть), пусть это тоже войдет в название.
"- Здравствуй.
- Привет.
- Я знаю, ты - Бог.
- Я это тоже знаю…"
(Я и Бог)
- Здравствуй.
- .......
- Вот, ты всегда так. Я к тебе обращаюсь, а ты молча смотришь на меня.
- Не всегда. Просто ты слушаешь себя.
- Ты что, обиделся?
- Нет, мне без разницы. Тем более, что эти разговоры начинаешь ты.
- Когда я молился тебе…
- Не молился, а ныл.
- Ну ладно - я ныл. Так вот, когда я ныл, мне хотелось, чтоб ты прикоснулся ко мне, помог.
- А ты бы залился слезами умиления. Наматывал сопли на кулак и плакал, причитая "Спасибо тебе, Господи". Ты этого хочешь? И вообще, ты, Сережа - тварь неблагодарная…
- Что-то разговор у нас не клеится. Прости. Я…
- Ты хочешь сказать - "Я позвоню попозже"? Звони.
- Тебе нравится то, что ты создал?
- Да ничего я не создавал. Я дал право выбора. Все остальное создали вы.
- Как это ничего? А мир? А люди?
- Тебе, я вижу, трудно выбрать, кто ты - теолог или придурок. Оставайся придурком. Теологов я отправляю к писанию. С тебя хватит и веры.
- Хватит.
- Тогда задавай другие вопросы. Какие?
- Ты это у меня спрашиваешь?
- Знаешь, когда я чего-нибудь создаю, у меня не всегда выходит именно то, что задумывал в начале. Выходит красиво, но не то…
- И тебя это беспокоит? Поставь ручкой точку, но изначально представь ее себе. И ты увидишь, что из этого получится.
- Мне кажется, я понял…
- Ни хрена ты не понял. А если понял - крестись. Ко мне это не относится. "Муки творчества" придумали вы, люди. Это вы все хотите переделать. Создать нечто абсолютное. Найти Абсолют. И вам нет разницы, чем вы его создадите: руками или душой. Войной или миром. У вас есть право выбора.
- Зачем тебе столько имен?
- А тебе?
- Я хочу быть разным.
- А меня по-разному видите вы.
- Господи, а как ты наказываешь грешников?
- Кого, кого?
- Ну, людей, нарушающих каноны, догмы.
- В смысле, правила?
- Ну да.
- Почему я должен наказывать за нарушения правил, придуманных вами? Вы придумываете правила, вы придумываете и наказания. А что до меня - "Камень, брошенный в небеса, рано или поздно упадет на землю". Тебя такое правило устраивает?
- Вполне.
- Господи, а что ты хотел вначале?
- Не помню… "Вначале было слово. И слово это было у Бога. И слово это было - Бог". Ну, а потом пришли догоны, халдеи, евреи, и началось…
- Что началось?
- Вся эта чушь с созданием бога. Бога не для Бога, а бога для людей.
- Значит, это люди создали тебя?
- Люди создали Бога для себя.
- Но кто - ТЫ?
- А кто - ТЫ?
- Раньше я знал… Точнее, думал, что знаю, а сейчас… Я не знаю, Господи.
- У тебя есть еще вопросы?
- А у тебя, Господи?
- Не хами.
- Я, наверное, блаженный.
- Нет. Пока только придурок.
- Я потерял свой мир. Все окружающее меня - это как сон, как игра. Я потерялся.
- Или нашелся. Обрети мир в себе, обретя себя.
- Я хочу покоя. - Я тебя понял. Но что мне сказать им? Тем, кто смотрит на тебя?
- Ничего. Они не поверят даже тебе.
- Ну, как тебе на краешке небес?
- Я счастлив, я давно такого не испытывал.
- Смотри не сорвись, человечек.
- Теперь я знаю, что чувствует куколка бабочки перед последним своим превращением.
- И что она чувствует? - Тепло. Свет. Предчувствие полета. Нет. Я явно сошел с ума.
- Преувеличиваешь. Другие не заметили присутствие, не заметят и отсутствия.
- Я хотел у тебя вот что спросить…
- Не спеши. Всему свое время.
- Почему нужно тебя любить?
- Совсем не обязательно меня любить или ненавидеть. Достаточно знать, что я есть.
- А ты есть?
- Ну, если меня нет, тогда ты говоришь сам с собой. А по этому вопросу уже не ко мне. Найди себе врача, и нет проблем.
- С тобой интересно говорить ни о чем.
- Спасибо, в этом есть зерно истины. Все это - Ничего.
- Знаешь…
- Знаю.
- Я хотел спросить тебя о женщинах.
- Спрашивай.
- Эта легенда о двух половинках души все не выходит у меня из головы.
- И?
- Даже не знаю, как все это выразить…
- Не знаешь - не выражайся.
- Хочу спросить. Это правда?
- Что правда? Ты же сам сказал - это легенда, миф, сказка. Все зависит от твоей веры в сказки. Я ведь тоже где-то сказка. Но ты же веришь мне?
- А ты?
- Ты есть. Или тебя нет. И ты сказка.
- Ну что, прочел, какие нужны для женщин мужчины?
- Прочел. Может, К. Дойль и прав. Но, по-моему, это чушь.
- Давай процитируем: "… Он натура гораздо более твердая, суровая, и не захочет с такой готовностью приспосабливаться к глупым женским капризам. Но что самое важное - он человек действия, человек, который безбоязненно взглянет смерти в глаза, человек великих дел, богатый опытом, и не обычным опытом. Я полюблю не его самого, но его славу, потому что отсвет её падёт и на меня." Ну что, достаточно? Узрел себя в сем описании?
- Все относительно, но чушь в том, что я не смогу любить любящих не меня, а мою славу.
- А за что, по-твоему, люди любят друг друга?
- Не знаю…
- А за что ты любишь Бога? Ты сможешь полюбить неизвестного тебе Бога с маленького кораллового рифа?
- Тебе нужна слава?
- Уже давно нет. А тебе? Ведь вокруг предостаточно красивых самок.
- Почему люди живут? Для чего?
- "Плодитесь и размножайтесь!"
- А если серьезно?
- А как по-твоему, для чего?
- … Большинство, наверное, по инерции, живут, потому что наступает утро нового для. Старые долги… Новые желания. Надежды на осуществление мечты. И еще куча всякого хлама. Навряд ли они думают о смерти.
- А ты? Ты о ней думаешь?
- Раньше - чаще. В те моменты, когда разрушались иллюзии. Когда кроме боли ничего не оставалось. Когда думал только о себе и своей боли.
- А сейчас?
- Сейчас… Сейчас для меня жизнь и смерть - одно целое. Для этого я еще не придумал название.
- А для чего живешь ты, Сережа?
- Для этого тоже нет названия. Наверное, я просто познаю себя, мир, людей. Я многое узнал. И чем больше я узнаю, тем больше незнакомого открывается. Это как будто открываешь одну дверь, проходишь в зал, в котором две двери, дальше зал с тремя, еще дальше с четырьмя дверями. И так до бесконечности. Но войти можно только в одну дверь, и вернуться невозможно. Это, наверное, и есть право моего выбора.
- Умный мальчик…
- Да нет, ты прав - я придурок. Иногда я чувствовал, какую дверь стоило открывать, и поэтому шел в другую. Глупая попытка бороться с самим собой.
- И чего ты узнал, открывая двери?
- Наверное, самое главное, я научился терпению. Хотя это не совсем то слово. Точнее будет называться - ожиданию. Хотя и это приблизительно.
- А еще?
- Еще… Власти. Я умею завоевывать власть над человеком. Если захочу.
- Хочу?..
- Да, если заглянуть сквозь просветы бронелистов (каждый закрывается) и увидеть, нет, не душу, скорее, сущность человека. - И чем, по-твоему, отличается душа от "сущности"?
- Ну… Для меня душа - это точка чистого света, а сущность… Сущность - это его желания, тайные и явные. Страсти и страхи. Часто сущность губит душу.
- Интересное мнение.
- А ты не смейся. Это ты знаешь все имена всего. Я их только ищу.
- Для этого ты и живешь?
- Наверное, да.
- Прости, я перебил, продолжай.
- … Я видел, как изменяются люди… Научился предвидеть их будущее. Иногда пытался их предупредить, но они меня не слышали. - Честно говоря, я тоже пытался предупредить… Какие люди, по-твоему?
- Они разные. Они просто рано повзрослевшие дети
. - И что они хотят?
- Все они хотят счастья!
- ?
- У каждого свое понимание счастья. Все зависит от этой "сущности".
- А что для тебя счастье?
- Самое банальное - любить и быть любимым. А после смерти обрести покой.
- Господи, тебе со мной скучно?
- Не то слово.
- В смысле?
- Без смысла.
- Господи, почему ты один?
- А ты? Ты нашел ту, единственную? Ту, которая поймет тебя, станет частью тебя? Ту, которая простит и примет?
- Нет. Чем дальше я иду по пути, тем сложнее мне… Но я могу дарить им свою любовь.
- Я тоже могу дарить свою любовь!
- Так значит, мы обречены на одиночество?
Познавшим контролируемое одиночество.
Гитары валялись на мягкой, мятой серости раскаленного дивана. Они, словно две уставшие шлюхи, лежали в полутьме комнаты, молчали и только высвечивали свои формы. Глубокая ночь. Глубокое молчание одиночества.
"Блеск и нищета куртизанок" - эта фраза каждый раз приходила в голову "Мавру", когда он рассматривал расклеенные на обоях плакатики из порножурналов. За этой голубоглазой блондинкой с силиконовыми сиськами - винное пятно, месяца два назад почти полный стакан "Кавказа" пролетел с середины комнаты, немного разминулся с его, "Мавра", головой и закончил свой земной путь ударом о стену. Эту комнату он знал с детства, каждую царапину, каждую трещинку. Он был в ней с детства. Справа, над косяком, замазанный алебастром след от малокалиберной пули, трещина на двери в кладовку - память о удачном броске, его, тогда еще пятнадцатилетнего индейца - Мавра, упражнявшегося в метании ножей. Взгляд Мавра остановился на портрете короткостриженной брюнетки, зачем он его прилепил? Он и не знал - он ли… В лице брюнетки ничего такого не было, такого, что назвало бы ее красавицей, а из всего голого была лишь обнаженная шея с небольшой родинкой. Мавр напряженно думал, что скрывал портрет брюнетки, ведь он появился совсем недавно… Мат! Нешахматно-русский витиеватый мат! "Собрались мы, значит, позавчера с"Мехом" поиграть в шахматишки, начали с черного рома, и закончили белым спиртом, - Мавр улыбнулся. - Мех, это чудо, но в следующий раз надо будет забрать у него все пишущие предметы".
На сегодня Мавр неожиданно захотел остаться в одиночестве. Шальные деньги нередко вызывали в нем бурю желаний, "прожигали" его карман. Он "падал" на телефон и отрывал от "другой" жизни своих друзей. Они были "старые разведчики" и с самого детства умели "шифроваться" от "другого" мира. "Есть предложение" - пароль слетал с губ Мавра, летел, расталкивая электроны медных проводов, стуча по мембране телефонной трубки, доходил до сознания его друзей. "Нет возражений" - звучал отзыв. Пароль и отзыв они не меняли лет пятнадцать. Но ни один контрразведчик их так и не раскусил.
Сегодня деньги у него были, но желание заглянуть в колодец своего одиночества остановило его руку, потянувшуюся к телефону. "Сегодня я буду один", - решил Мавр, решил и, наверное, впервые в жизни не сомневался в правильности своего решения.
Для контролируемого одиночества нужно правильно выбрать время, место и "вкусовую" приправу. Можно с утра, на кухне выпить пол литра в одного; ночью, на смятой постели пить с малознакомой девушкой шампанское из горлышка, а можно… Можно многое: и гулять среди толпы, и блевать в одиночку в туалете.
Мавр выбрал свою комнату, мягкое кресло, клетчатый плед, дым, "Киндзмараули". А теперь нужно выбрать предмет своего одиночества.
Глаза Мавра осмотрели комнату, скользя по предметам, ища зацепку; шкаф, кровать, на диване две гитары - гетеры ("шлюхи", как называл их приятель Мавра - Карлсон), телевизор, окно, книжная полка, заставленная книжками, в которых говорилось, каким Мавр должен быть, но никогда не будет, лист с "Проектом Карлсона", голые девки из "Плейбоя", девки из "Пентхауза", просто девки… Портреты Че, Мао, Жириновского и ДаО, рисунки и зверюшки, пара стишков, чей-то телефон, трещина, маленькое красное пятно… Фотография брюнетки… Лист формата А-2… Глянцевая печать без каких-либо опознавательных знаков. Худощавое лицо. Остренький носик. Тонкие губы. Прямые брови. Глаза… Глаза зеленые. Глаза большие. Глаза большие зеленые. И немного грустные. С вызовом. Длинные ресницы. Большие зеленые глаза смотрели на Мавра сквозь обрамление длинных ресниц с грустным вызовом.
Мавр сидел в кресле, укрывшись пледом, и смотрел на лист бумаги формата А-2, пил вино, наблюдал игру света, отраженного в мутном стекле стакана.
Серый вечер - глубокая ночь, контролируемое одиночество и лист бумаги формата А-2. Он не знал, кто из друзей принес этот лист и кто заклеил из них пятно, оставленное и винным снарядом и "шахматными" стихами Меха. Мавр не знал и эту девушку с фотографии…
Белая блузка открывает тонкую, с родинкой шею… на шее золотой крестик с белым камешком… Интересно, кто она? Глаза грустные - значит одинокая… Смотрит с вызовом - гордая.
Говорят, если успеть заглянуть человеку в глаза, можно увидеть, кто он. Но это только говорят… Эта фотография успела заглянуть в большие зеленые глаза. А Мавр мок видеть. Иначе Мавром он бы и не был… Он выбрал свое контролируемое одиночество. Он нашел ее глаза, зацепился за взгляд. "Я назову тебя именем той, что сгубила Трою, - неплохое начало для стиха, - подумал Мавр. - И неплохое имя для девушки, - улыбнулся он брюнетке. - С чего начнем, прекрасная Елена, я бы начал с прогулки по осеннему парку. Люблю осень. Запах павшей листвы. О, простите, меня зовут Мавр. Не похож? Ну что ж, не все выходят цветом, я выхожу глазами. Не поняли… Впрочем, это не важно. Не нужно опускать взгляд, о прекрасная, не делайте вид, что вас интересует этот желтый лист. Смотрите мне в лицо, не бойтесь моих глаз. Они - мое контролируемое одиночество. Вы любите стихи? Я их пишу. Что это такое, писать стихи? Ну, это когда десяток золотых бабочек садится на твою ладонь, а по рисункам на крыльях можно прочесть буквы нового стиха. Милая, оставьте грусть осенней листве, улыбнитесь. Вы просто очаровательны. Вы грациозны, как дикая кошка. Повернитесь. Еще. Еще и еще раз. Покажите мне свои глаза. Милая, вы - змея. Милая, вы - опасная змея. Вы очаруете меня страхом. Я замер пред взглядом ваших глаз. Я, Мавр - пред вашими ногами!!! Молчите, вы… Вновь прячете глаза. А мое контролируемое одиночество теряет контроль. Мне хочется приобнять вас, Лена. Мне все время кажется, что вам зябко в этом мире. Мне кажется, что я тебя люблю. Я бы хотел дочь, похожую на тебя. И на меня…
"Бог показал - я увидел"
Вино в стакане уже закончилось, а за бутылкой тянуться не хотелось… Мавр затушил папироску, отвел глаза от брюнетки и тихо выругался. Вот он, то, что Мавр называл взрывом контролируемого одиночества. Взрывом, после которого надолго наступала долгая зима контролируемого одиночества. Мавр встал, подошел к зеркалу и вывел на его пыли: Д. З. К. О. Обернулся к брюнетке и сказал: "Я понял - вы боитесь".
"География Страха,
Порнография Неизбежности"
P. S. Ребята, пожалуйста, не бросайте больше гитары на диван!!!
P. P. S. Крики в окна. Пришел ИОхан…
08.12.2000.
Скорее даже не способ, а инструмент восприятия. Щуп для обнаружения дырок и складок пространства. Палитра для красок, цветных снов.
Происходящее со мной не может полностью отразить то, что происходит во мне.
- Маленькая, не стучи себе по ноге. Я не хочу, чтоб у моей будущей любовницы на ногах были синяки…
Шуточка а ля Ржевский. Анечка взрывается серией гримас и движений. Ей нравится и одновременно не нравится то, что я говорю.
- Анечка, не задумывайся над смыслом слов, говори то, что думаешь. Это поможет тебе понять то, что ты говоришь… Если хочешь получить правильный ответ, учись задавать правильные вопросы…
Новый взрыв новых гримас. Поток малоосмысленных слов. С детьми нужно говорить либо о приятном, либо о малопонятном для них явлении. Тогда в глазах детей появится осмысленный интерес. Главное, не повторять ранее рассказанных сказок. Дети очень чувствительно относятся к повторам. Они никогда не простят ошибку в пересказе. Они могут уличить тебя во лжи и стать взрослыми.
Я, как и все, сперва подумал, что это обыкновенный солнечный заяц. Но что-то рыжем существе, лежащем под веткой конопли, выгодно отличало его от солнечного зайчика.
- Ты читал "Замок" Кафки? - спросил я у Сидящего Справа.
- Пытался, но ничего не понял, - ответил Сидящий Справа.
- А что?
- Да ничего… Я читал три раза, но тоже ничего не понял, - я бросил окурок в сторону рыжего существа. Рыжее существо шевельнуло ушами. Это "Солнечный Кролик", решил я для себя и больше не обращал на него внимания.
- Будешь чай? - обратилась ко мне Сидящая Слева и, после моего кивка, протянула кружку. - Чай хороший, с травами.
Чай был ароматный, как и запахи мира, расположенного кем-то вокруг нас. Этот Кто-то придумал середину лета, музыку воды, обтачивающую камне, рваную вату облаков… Кто-то придумал этот солнечный день. И солнечного Кролика. Сидящая Слева не любит солнечных лучей. У нее белые прохладные руки. Она всегда говорит тихим спокойным голосом. Она никогда не спорит, но всегда выигрывает спор. Она умеет ждать.
Мне тоже некуда спешить. Как бы там ни было, все оставшееся время - это мое время.
- И все же, к чему ты спросил про "Замок"? - Сидящий Справа повернул ко мне свое лицо.
Я не могу долго смотреть в его глаза. Его взгляд обнажает душу, срывает оболочку плоти.
Я опустил глаза, попытался вернуть ту картинку мира, где был задан мой вопрос…
"…это существо чем-то отличается от обыкновенного солнечного зайчика…" - Кафка умер, не дописав этот роман… - мои мысли начали обретать словесную форму.
- Бывает и так, - Сидящая Слева освободила руку из под темного покрывала и помешала в котле простенькое варево… (Она умела готовить и экзотические блюда, но аппетит нашей компании отдавал предпочтение простоте).
- Роман не закончен, но издан во многих странах. Его читают. О нем спорят. Пытаются продолжить… Но есть ли вообще смысл в законченности? Нет, я, конечно, понимаю, что автор пишет, что-то свое, а читатель видит в этом что-то свое. Нет… Я что-то не о том говорю… Точнее - не так. Человек, который пишет, испытывает в этом внутреннюю потребность. Чувства, кипящие у него внутри, более сильные, более разрушительные, чем тот пар слов, которые он отдает людям. Зачем прибегать к неизбежной бесполезности слова? Я не понял Кафку, Кафка никогда бы не понял меня, - я потянулся за папиросой.
- Ты слишком много куришь, - Сидящий Справа подал мне горящую веточку из костра. - И слишком много думаешь о бесполезном. Тебе стоит уцепиться за реальность…
- Я пытаюсь…
- Ты делаешь вид, что пытаешься. Помнишь? "Не думай о цели, думай о пути". Или тебе больше нравится "Цель оправдывает средства"? - Сидящий Справа улыбнулся.
- Выбор средства всегда может изменить цель. Я это уже знаю. Цель - это лишь маяк, в направлении которого двигается корабль, идущий в гавань. Но что делать, если нет маяка, и не знаешь, где твоя гавань? - я поднял глаза на Сидящего Справа.
- Наслаждаться путешествием, - сказал Сидящий Справа и отвел взгляд.
Мы долго сидели молча, наслаждаясь покоем летнего дня.
- Когда наступит вечер? - спросил я.
- Когда ты захочешь, - улыбнулась мне Сидящая Слева.
Что-то мягкое и теплое ткнулось мне в колени. Это был Солнечный Кролик. Он положил свои лапки мне на колени. В его красных глазах я прочел молчаливый вопрос: "Малыш, а где Карлсон?"
- Карлсон улетел, но обещал вернуться, - ответил я ему.
Глаза Солнечного Кролика засветились от счастья…
Анечка, не дуй губки. Не становись похожей на серьезных взрослых. Будь собой. Будь ребенком. Может, тогда к тебе припрыгает Солнечный Кролик.
Оригинал тут
"Мое сумасшествие проходит мимо меня".
Анархист (Гайноченко С. А.)
"МОИ РАЗГОВОРЫ С БОГОМ"
"Если вы говорите с Богом - это молитва
Если Бог разговаривает с вами - это шизофрения".
Друзья мои, на этом месте должны быть "Мои разговоры с Богом", но это всегда так бывает, когда невостребованная вещь долго мельтешит у тебя перед глазами, то в тот момент, когда она становится действительно нужна - она бесследно пропадает. Клянусь вам, были они, эти "разговоры". Но где-то стерта дискета, где-то печатный текст превращен в подтирочную бумагу. Но вполне возможно, что черновик просто упрятан в пространство других черновиков, тоже ждущих своего часа.
Поэтому приношу вам извинения от своего лица (ну и от лица Бога), и обещаю издать в будущем полный текст "разговоров", которые были и будут.
С любовью к вам Сергей (Анархист).
Лене. Девушке, благодаря которой появились комментарии.
"ТВОРЕЦ МЕСТНОГО ЗНАЧЕНИЯ"
Рассказ первый.
"Пространство! Время! Память о былом!
Глухая ночь! Отчаянье! Молчанье!"
Эдгар По.
Глухая ночь! Отчаянье! Молчанье!"
Эдгар По.
Шлеп. Шлеп. Шлеп-шлеп. Зеленая, в розовых пятнах лягушка звучно шлепала по каменному полу пещеры. Шлеп. Шлеп… Ба-бах!!! Творец достал блокнот, раскрыл на двести девятой странице и записал: "Нестабильна. Склонна к самоуничтожению". Еще раз взглянул на пол и, обнаружив небольшую воронку, покачал головой и дописал: "Опасна. Производит детонацию материи". Закрыв блокнот, Творец забросил его вместе с ручкой в гору разноцветного хлама, прятавшего под собой каменный стол.
- На сегодня хватит, - сказал он сам себе и улыбнулся, глядя в медное зеркало. Задержав взгляд на отражении своих остро отточенных клыков, тяжело вздохнул:
- Не повезло...
И, свернувшись в шипастый клубок, уснул, зависнув посреди комнаты.
Сотворение происходит, либо не происходит. Творение удается, либо не удается. Иногда, нет, как правило, это бывает чаще, чем хотелось бы, посмотришь на созданное, сравнишь с идеалом проекта и… Впрочем, здесь возникает много "и". Можно поставить мастерское клеймо и сказать: "Годно к употреблению". Или пожать плечами: "Ну, как сумел, так и слепил". Или просто махнуть дланью: "Сойдет и так". Проблема всех Творцов в том, что они не знают, что у них выйдет из всего того, что они задумывали.
Он все это знал заранее. Каждое ее слово, каждый жест. Как много раз повторенный сон, как кошмар, от которого есть только одно избавление - воплотить его наяву.
И вот теперь, когда сон был воплощен, когда все - и слова, и блеск воспаленных чувств перетекли из объема будущего в сосуд прошлого, он не испытывал ни радости, ни боли. Пустое холодное знание того, что все уже свершилось, пьеса отыграна, занавес опущен. THE END. Холод. Начало долгой зимы.
Окурок сигареты, обратившись на миг падающей звездой, рассек вечерние сумерки и исчез в снежном сугробе.
- Прости, - на краткий миг их глаза встретились.
- Прости, я знаю, что ты вернулся сюда только ради меня, - ее взгляд снова заскользил по ничего не значащим предметам, словно ища в них поддержку и объяснение всему происходящему. - Прости, но все стало другим - и я, и мир, это только ты остаешься неизменным. Это только ты можешь стоять посреди потока времени, оставаясь собой. Или все же и ты стал другим? Он улыбнулся и промолчал, ведь она знала о нем все.
- Я знаю, что ты потерял, придя ко мне, но пойми, я хочу жить сама, сама совершать ошибки и сама их исправлять. Твоя любовь сжигает, она плавит и заставляет рождаться заново. Ты теряешь, но снова находишь меня. Для тебя не существует времени и пространства… Ты взрослый и сильный, ты все поймешь и простишь. Я устала от райских садов, от извержений вулканов и всесильных ураганов, от сильных чувств и хрустальных грез. Любовь к тебе превращается в неизбежность. Она уже не дар, а кара. Знал бы ты, какая мука смотреть в твои глаза, когда ты чувствуешь простую человеческую слабость, когда уходят те, которых ты успел полюбить, тебе тяжело быть просто человеком. Я знаю это, я видела, как ты смотришь на закатные облака… Отпусти меня, ведь ты не стал бы держать птицу в клетке. Отпусти и постарайся придумать себе другую любовь. Любовь достойную тебя…
Неизбежность. Иррациональность соприкосновения с чужим чувством. График угасания. Вектор случайности. Немного ретуши на прошлое. Нарисованное красным карандашом, пробитое стрелой сердечко на согнутом пополам тетрадном листочке. Все просто - кирпичик к кирпичикам, слово к слову. Добавим огонек в уголок улыбки и блеск глазам. Помойте руки и приступайте к приготовлению зелья. Для одних это райский нектар, для других… Впрочем, вы и сами это знаете.
Чужие глаза. Пустые взгляды. Они касаются тебя, скользят по тебе вяло, с ленцой. Тебя уже осудили, и ты приговорен. Чужим глазам ты теперь не интересен. Еще один, приговоренный быть. Ты - есть. И в этом твоя неизбежность. Чудо твоего появления в этом мире стерто чужими, пустыми глазами. На тебе прах прожитых дней. Ты понятен чужим глазам. Для них ты всего лишь еще одна неизбежность.
Терпкий вкус крепкого чая, словно вкус излома судьбы, бодрит и вызывает тошноту. Утро творца наполнено памятью сна. Тревожно-давящей памятью. Любимый яблочно-ореховый пирог сухой коркой застревал в горле. "Что же было в этом сне… Что я почувствовал, но не смог распознать? - блуждающий взгляд Творца остановился на меди зеркала, - Глаза… Ее глаза. Я где-то уже встречал этот взгляд. Но где? Кто подарил мне эту память? Эти глаза… Ну, хватит. Нужно очистить память, омыть восприятие созерцанием не созданного".
Выход из Черного Ничего оставлял желать лучшего. Свет, выжигающий глаза, оплавил мозг вспышкой белой боли. Все было слишком белым. И свет, и белая полумаска на склоненном над ним лицом. Вечная тишина, разорванная лязгом металла, не желая уходить, множила звуки гулким эхом: "Пульс учащенный… учащенный… учащенный… пришел… пришел… пришел… сознание… сознание… сознание…"
Глыбой, давящей массой вернулось тело, выдавив последние капли ничего. Сквозь стиснутые зубы он зарычал от боли. "Мне больно - значит, я снова есть…"
"Некоторые утверждают, что мир - иллюзия. Возможно, они и правы. Но позволю задать им вопрос - иллюзия ли боль собственного сотворения? - Творец несколько раз перечел написанное… - Все полная ерунда, что-то я не уловил смысла". Смял лист бумаги, изуродованный черными закорючками, и бросил его в уже знакомую нам гору мусора.
Спать не хотелось. Впрочем, лучше совсем не спать, чем спать и видеть сны, не приносящие покоя.
Еще тогда, когда он еще не был Творцом, он хорошо запомнил одну истину - "Не сотвори подобие свое". Запомнил и никогда не нарушал ее. На это было две причины. Во-первых, любой Творец вкладывает (ну, по крайней мере стремится) в свое творение все, что он считает в себе самым лучшим. Не трудно догадаться, что творение сделает со своим "недоделанным" Творцом. Во-вторых, не все творения соответствуют идеалу проекта, не везде добро обернется добром. Да и кто на самом деле знает, что такое добро?
Поэтому Творец и не рисковал.
Больше всего ему нравилось сотворение ночи. Нужно взять много (много-много) черного бархата и проткнуть его иголочками звезд. Добавить ночную прохладу, именно ночную, у всех других прохлад иной цвет и запах (ну, мне кажется, технические подробности мало кого интересуют). В зависимости от необходимости отрегулируйте положение Луны. Ах, как красива полная Луна, словно прозрачным шелком укрытая красной дымкой (что-то вроде этого). Поместите ее над лесным прозрачным ручьем, а лучше озером. И наслаждайтесь игрой бликов на водной глади. Да, и не забудьте о звуках. Именно за гармонию ночных звуков Творец получил свою первую награду. Не понимаете?.. Ну, если вам посчастливится оказаться в полнолуние на берегу ночного озера - послушайте, и вы меня поймете.
Можно долго смотреть на игру лунных бликов, на бегущую в ручье воду, на горящий костер, в глаза любимого человека.
Страница двести двенадцать: "Они смотрят друг другу в глаза. Они сжигают пространство между сердцами…" Увы, но далее неразборчиво, во многих местах перечеркнуто и исправлено, залито вином и заляпано жирными пятнами.
Настольный экран для теневого театра представляет собой рамку, затянутую калькой, белой тканью или просто писчей бумагой. Важно, чтоб лист кальки или бумаги был цельный, а не склеенный из отдельных кусков. Декорации и силуэты действующих лиц вырезают из плотной бумаги или выпиливают лобзиком из фанеры.
Ведущий спектакль усаживается на низкой скамейке позади экрана. За ним не высокой подставке устанавливают настольную лампу так, чтобы тень от головы ведущего не падала на экран (стр. 206).
Творец любил театр, любые массовые представления вызывали в нем сладостный трепет. Содействие и сопереживание. Он любил смотреть на действие шестеренок интриги, качание маятника настроения, натяжку пружинок страстей, давление грузиков страха. Он любил любое движение, определенное страстью и страхом. Ему нравилось быть среди этого движения. И не быть в нем…
Любое одиночество - это соизмерение расстояния между собой и другими. Умение играть этим расстоянием относится к наивысшим искусствам. Творцу с легкостью удавалось управлять марионетками и не ронять тень от своей головы на экран. Вам приходилось видеть его тень? Напрягите пружинки, ослабьте грузики, и вперед к новым победам.
- Что такое иллюзия?
- Иллюзия - это субъективное отражение реальности
- А мозг - это такой орган, с помощью которого человек воображает, будто он думает.
- А ты уверен, что думаешь мозгом?
- Я воображаю, что думаю.
Это была очень короткая пьеска на подмостках театра теней.
Прямая линия, соединяющая две точки пространства, тоже не больше, чем иллюзия. Для того чтоб осознать прочитанное, обратить в образ, наше воображение двигается далеко не прямым путем. Оно обшаривает все закоулки прошлого, роясь в мусоре накопленного опыта. Легко ли из тысяч оттенков зеленого цвета выбрать именно тот, нужный на данный момент цвет? Зеленая в розовых пятнах… "Время дарит мне чувственное наслаждение, я влюблен в его вещество и протяженность, в изгибы его опадающих складок, в саму неосязаемость его дымчато-серой вуали, в прохладу его плоти. Я хочу что-нибудь сделать с ним, не отказать себе в удовольствии от видимости обладания им. Я знаю, что все, кто пытается проникнуть в этот заколдованный замок, исчезли во мраке или проглочены трясиной Пространства. Мне известно также, что Время - это жидкая среда для выращивания культуры метафор". Неплохо сказано, жаль, что не мной.
Рискованное это предприятие - пытаться определить природу явления, состоящего из фантомных фраз. Пространство - это лишь отходы Времени, его труп.
Мое Пространство-Время возмутилось волной кошачьего воя, именно воя, иначе это нельзя назвать, разрушив образ сладкой иллюзии сна… Нет, я однажды впаду в гнев, поймаю этого черного паразита и превращу его в зебру, разрисую гада корректором. Пусть ему будет стыдно. Я могу понять кошек и котов, что блажат в майскую ночь, в иную из них я и сам могу заблажить, но что за дурь орать у меня под ухом в конце ноября.
Реальность есть совокупность всех иллюзий.
Творцу нравилось наблюдать за представлением сквозь бойницы глаз тварей. Он, словно губка, впитывал фантомы их желаний, музыку биения страстей.
Он не слушал ее. Вся эта официальная мешанина слов его совершенно не интересовала. Он наблюдал. Он сидел на подоконнике, вертел пластмассовую змейку в руках и наблюдал. Наблюдал за выражением ее глаз, за ее движениями. Кто-то может назвать ее некрасивой, но мнение "кого-то" его совершенно не интересовало. Он должен был запомнить ее движения, ему нужен был этот образ.
"Она стояла, слегка покачиваясь, видимо эти еле заметные движения помогали ей обрести уверенность в разговоре. Взгляд ее зеленых глаз пробегал по лицам, вольно и невольно, присутствующих зрителей. Она старалась не встречаться с его взглядом, но это только придавало еще больший акцент речи ее глаз, понятной только ему: "Не смотри на меня, ведь я стараюсь не смотреть на тебя". Внезапным, но плавным движением ее руки взлетели и опустились на плечи. Вот оно! Именно то, что было нужно ему! Именно этот образ. Убрать все ненужное! Темная сцена. На краю сцены освещенная светом рампы стоит Она. Белая блузка, длинная черная юбка, черные, на высоком каблуке полусапожки… Она стоит покачиваясь, обнимая себя за плечи, голова склонена к левому плечу, глаза опущены. Она словно прислушивается к чему-то нарождающемуся. Внезапно он почувствовал жгучее желание, чтоб ее руки обнимали только его. Его, только его! Приступ дикой ревности к миру, окружающему ее, к миру, к которому он не принадлежал. Его лицо исказилось грустной и доброй улыбкой".
Внезапно (закон Мерфи) закончились чернила в ручке. Творец беззлобно выругался: "Что-то здесь не так… Все так, но что-то неправильно, что-то не так…"
С зеркала на Творца взирала тварь с воспаленными глазами и гнетуще-доброй улыбкой…
- Как меня все это достало! Ну почему я?! Зачем мне это все?! Почему всегда так, словно я решил контрольную на отлично, но спутал варианты? Это снова не мой вариант! Ну почему Творцов так много, а места для Значения так мало?"
Молния, сорвавшаяся с пальцев Творца, развоплотила призрак розового ослика и ударила в кучу хлама, прятавшую каменный стол.
- Все!!! - крик творца содрогнул стены пещеры. Гора мусора взорвалась сверхновой, разлетелась осколками мыслей, слов, образов. Шелест крыльев золотых бабочек заполнил Вселенную.
"Вначале было Слово.
И было слово у Бога.
И было это слово…"
P.S.: Я сидел на кровати, прижав к себе колени, с головой укрывшись одеялом. Мне было не аргументировано, мягко говоря, плохо. Перечитал весь этот бред, который прочли и вы. Захотелось смять эти клеточные листочки черновика и швырнуть их в мусорное ведро, но… Шлеп. Шлеп. Шлеп-шлеп…
Пространство! Время! Память о былом!
Глухая ночь! Отчаянье! Молчанье!
"ТВОРЕЦ МЕСТНОГО ЗНАЧЕНИЯ"
Рассказ второй.
Рассказ второй.
-Тебе грустно, дитятко?
-Пусто…
-Тебе вольно, дитятко?
-Больно…
-Спой мне, дитятко, свою песню.
-Вместе?
-Что же ищут твои глазки?
-Сказки…
-Что приносят тебе звуки?
- Муки…
- Ты умри и родись снова…
- Клево!!!
- Подари мне свои страхи.
- Враки!
- Что же ждут на горе раки?
- Драки!
- Подари мне одну ночку.
- Я устала. Поставь точку.
Мудрость есть камень… Затащи его на вершину скалы, и ты узришь свою слепоту. Раскрой врата для тьмы, встань спиной к ветру и гляди, как он уносит прочь твою стрелу. Тогда ты, слепец, сможешь понять, что тропа всегда важней вершины. Там только ветер и пыль…
Что здесь можно добавить?..
Ярг.
Свеча загорелась с третьей спички. Пропитанный кровью фитиль затрещал и разбросал по темному пространству комнаты сноп голубых искр.
Черный кот встрепенулся, прислушался к новым звукам, не мигая посмотрел на пламя свечи, свернулся в клубок и уснул.
"Все будет, как должно быть. Даже если будет наоборот…" - кровь, капнув с пера, растеклась по листу бумаги темной кляксой, Творец попытался убрать ее губкой, но только больше размазал. Страница была безнадежно испорчена. Как и настроение нового дня.
Захотелось сотворить что-нибудь скверно-эфемерное, некое подобие серости настроения.
Щелчок пальцев, и грязно-серый комок, выкатившись из-под кресла, защелкам коготками, зашуршал чешуйчатым хвостом. Крыса! Отвратительно грязная, большая крыса стояла посреди комнаты, оглядывая пространство вокруг себя глазами-бусинками. "Здравствуй, мое настроение", - только и успел подумать Творец. А вот кот не стал думать, он знал точно: "Крыса - это крыса. Крыса должна умереть!" Визг, писк, победное рычание…
Творец перевернул страницу и записал: "Трудно пережить будущее. Но еще трудней пережить настоящее". Посидев немного без движения, Творец дописал: "Особенно если вам оторвали голову".
Крысиные гонки имеют тот недостаток, что даже в случае выигрыша ты остаешься крысой.
Смерть не имеет начала и продолжения. Смерть - это пустая точка.
Два крылатых существа примостились на подоконнике открытого окна. Они курили сигареты с ментолом, периодически сплевывая в клубящуюся облаками пустоту за окном.
- Все это полная чушь, я в это не верю.
- Мы бы меньше заботились о том, что думают о нас люди, если бы знали, как мало они о нас думают.
- Ты субъективен.
- Да, я воспринимаю себя, как личность.
- Вот именно твоя личность - ни при чем.
- Ты пытаешься меня оскорбить?
- Отнюдь, я только пытаюсь помочь тебе найти ответ на этот вопрос.
- Твоя вежливость - это хорошо организованное равнодушие.
- Просто у меня хорошее воспитание. Оно помогает переносить плохое воспитание других.
- Этим ты пытаешься сказать, что я лжец?
- Ты - естественный лжец. - Чтобы быть естественным, нужно уметь притворяться.
- Тебе не кажется, что мы ведем разговор ни о чем?
- Ничто - это и есть все…
- Бог видит все, соседи - еще больше.
- Хорош трепаться, покурили - полетели.
Смятая папироска, вылетев в окно, исчезла.
Они сорвались с подоконника, расправили крылья и растаяли в пелене облаков.
"Стыд определяет сознание", - записал Творец, но тут же зачеркнул и вывел крупными буквами: "Лицемерие - это дань уважения, которую порок платит добродетели".
На границе между светом и тенью - ты. Я говорю об Игре, но необычной Игре. Ее нельзя купить в магазине, а надо делать самому. Ее нельзя, как игрушку, просто дать ребенку и сказать: "Играй" - игра может не пойти. Ее нельзя показывать ребенку всю сразу, а только по частям, и следующую часть, может быть, стоит показать не раньше чем через неделю или через год. А некоторые и через двадцать лет. Из частей можно сделать тест на проверку сообразительности и конструкторских способностей или развития математического мышления.
Дети похожи обычно на обезьянок, потому что они хорошо копируют старших особей, легко подражают. Играть в "Обезьянку" дети могут, начиная с двух-трех лет и старше. Играют долго и весело, строя рожи и воруя друг у друга бананы. Некоторые заигрываются… до смертного часа.
Можно научить их играть в "Строителя". Пусть построят большой город или большую башню. Ограничьте им пространство для игры. Как только закончится пространство - помогите детям разрушить построенное. Пусть строят заново или большой город или большую башню. Игра развивает терпение и дизайнерские способности. Не стоит ограничивать только время (на время) постройки. Время разрушения выбирайте сами.
Все это лишь маленькие части большой Игры, способной вызвать ваш интерес к детям или их интерес к вам.
Я люблю делать добро. Даже на зло людям. "В следующий танец приглашаю всех троих" - Творец развернул веер урагана. Паутина молний повисла в глубине неба. Капли дождя застучали по мостовой. Извозчик ждал меня за углом магазина.
Как давно я не был на небесах? Отвык от горечи воздуха и его прозрачности. От хрустальности и холода. Здесь ничего не изменилось. Здесь все и ничего.
"Доброта приходит и уходит вместе с пивом", - гласила надпись на белой кирпичной стене. В окошке киоска с надписью "Доброта" стояла табличка - "Добра - нет!"
Правильность входа в Ничего определяет твое дальнейшее путешествие. Вы вот скажете:
- Жизнь - клетка птицы, - и закроете за собой дверку (далеко не золотой) клетки.
- Где те, которые были? Те, кто был против нас? Кто был с нами? Что ты запомнил о них?
Песок просочился сквозь пальцы… Ты обратил вниз ладони, и небо обернулось к нам другой стороной. Твои ладони были красны и роняли на нас камни. Ладони твои зачерпнули из черноты Ничего влагу и сбросили на нас. Ты зачерпнул новую горсть песка. И видели мы твои руки в белой пыли облаков и в голубизне неба. И познали мы свою несвободу. И стали мы против. И разжались твои пальцы…
Жизнь - Смертельная битва с твоими иллюзиями. Музыка Смертельной битвы - давка в калитке Счастья. Битва за счастье оказаться ближе к твоей ладони. И пасть на голову новым камнем. Или ангелом.
"Музыка игл взывает о боли.
Я помню время побед".
Обопритесь на детское восприятие. Спуститесь с пьедестала вашей взрослости. И не задавайте мне взрослых вопросов. Они скучны…
"- Не сторож я брату своему. Я зеркало. И я в брате вижу себя. Я ненавижу себя в брате! Брат смертельно болен мной. Но я убью себя в брате! И он будет жить… Это говорю я - Каин, брат Авеля".
"- Я - яблоко.
Я - падаю.
Лишь только плод созрел".
- Мир полон безумцев; если не хочешь на них смотреть, запрись у себя дома и разбей зеркала.… А тебе говорил, что я - лжец? Не верь этому, я просто пошутил. Не стоит опускать глаза, я только твое зеркало, укрытое паутинками твоих снов. Когда тебе станет скучно - разбей меня. Порежь о мои грани свои руки. Капельки крови рубинами заиграют на твоих пальцах. Взгляни в осколки, и ты увидишь свою разность. Разность, отраженную в осколках целого. Я есть альфа и омега. Я есть начало и конец. Я - твое зеркало.
Иногда выходит слишком витиевато, но что-то в этом есть. Что-то…
Я наслаждаюсь несвободой слов. Их вязнущей в сознание плотью. Я много раз писал - любовь, не думая, что вы меня поймете. В любви распятой на кресте и в семя льющей на постели - любовь одна. Любовь проста. И в смятом и распятом теле. Вы скажете, циничен я? Отнюдь, я просто расторможен. Я вижу - выхода здесь нет, но в штопор вход еще возможен.
Если ты задашься вопросом, что такое жизнь, то потеряешь много времени, отпущенного тебе на эту жизнь. Неправильность моих представлений о людях не складывается их неправильности их представлений обо мне. Время двигается не к нам, а от нас. Жизнь твоя прошла через горлышко настоящего. Сегодня - первый день твоей оставшейся жизни. Ты хочешь познать непознанное? Я только мечтаю об этом. Твой путь - это и есть непознанное. Я мечтаю познать твой путь. В твоем зеркале я хочу узреть себя - свой путь.
Это только игра зависимых слов и независимых образов. Это капельки крови на моих пальцах. Это мой взгляд на осколки целого. У тебя есть глаза и уши, ты можешь смотреть и слушать. Но ты можешь не увидеть и не услышать. Ты можешь чувствовать? Чувствуешь ли ты свою неправильность? Что мешает тебе поверить в правильность этого мира? Что делает Иуда в твоем сердце? Прости его. Ведь он - наше зеркало.
Не ищи реальности в моих словах; они точно такие же, что и несказанные мной.
Не создавай себе истины из ничего. Ты и есть истина в себе.
"Дети смотрели друг другу в глаза. Дети играли в "гляделки". Они протягивали друг другу руки сквозь пустоту Ничего. Они искали опоры в пустоте. Они учились летать. Они научатся летать сами. Я буду учить их падать. Расстилая на камни свои ладони. Ведь они такие маленькие и хрупкие, как хрусталики снежинок. Руки мои должны быть холодные, иначе они сольются в одну каплю, в одну слезинку. А мне не нравится, когда плачут дети. Я люблю, когда они смеются…
" Извозчик ждал меня за углом магазина.
P.S.: Надпись на зеркале: "Другие не лучше".
Рассказ третий.
"Мы распяты на циферблате часов".
Станислав Ежи Лец
Станислав Ежи Лец
Мы все находимся в зависимости от времени. Все происходящее мы измеряем способом его преодоления: "Я прожил год; я потерял час".
Я придумал себе много не сделанных дел, я вязну в их несделанности, меня сковывает моя лень. Завтра цена всего не сделанного изменится. Что-то обесценится, что-то подорожает. Но все равно пока дела не сделаны; расходы и доходы сводятся к нулю. Нулевая точка отсчета - каждое новое утро. У меня много желаний, но нет желания желать что-то еще. Мое созерцание времени - нулевая точка пустоты на листе окружающего меня пространства.
Говорят, когда человек врет, он называет четные цифры и смотрит вам в глаза, а когда нет - смотрит мимо вас, заглядывая в свое прошлое. Все, кто это мне говорил - не отводили глаз… Не нужно смотреть мне в глаза.
- Ты когда-нибудь останешься один.
- Я знаю это.
- И мне тебя не жалко. Ты постоянно копаешься в людях, что-то вытаскиваешь наружу. Ты играешь душами людей. Ты останешься один.
- Все мы обречены на одиночество.
- Может, раньше мне были нужны твои советы. Теперь мне они не нужны. Мне не нужны ни чьи советы. Я буду думать и решать сам. А ты только играешь в бога, говоришь о том, что можешь все.
- Все можете только вы. Я не всесилен…
Все можете только вы, но не можете этого захотеть…
Над городом чистое темное небо, не укрытое метелью Млечного пути. Декабрь. Год двухтысячный.
- Ты снова обманул себя?
- Да, и эта иллюзия мне нравится. Ведь неважно, понял ли кто тебя или меня. Главное, что они еще ищут и иногда находят друг друга. И не стоит придумывать смысла. Они когда-нибудь обретут себя. А я обрету себя. Я видел Вечность.
Часы снова остановились. Нужно купить новую батарейку.
Послесловие к комментариям.
Если у вас хватило сил прочитать все это, я должен раскрыть вам маленькую тайну - все это неправда. Я - вас обманул.
Вы мне не верите?
"МЕРТВАЯ ЗОНА"
"И мертвые ждут рассвета
за дверью ночного бреда".
Ф.-Гарсия Лорка.
за дверью ночного бреда".
Ф.-Гарсия Лорка.
Когда я встречаю ушедших на улицах своих городов, я не говорю: "Он или она похожи на тех, кто был раньше", я не заглядывал им в глаза… Я боялся узнать их.
Зона моей памяти - узкий сектор, только моего прошлого. Зондом направленного воспоминания я могу вырвать из ткани ушедшего времени любого из тех, кто был и уже ушел. Я их помню такими, какими я их видел, какими чувствовал, но не такими, какими были они на самом деле.
Некоторые картинки моего прошлого уже подтерлись, стали похожи на старые и мутные фотографии - еще помнишь почти всех, но узнать уже не можешь.
Кто они? Кто они для меня? Боль, радость, злость… Ностальгия?
Они помогают узнать мне себя самого. Они - фон меня прошлого. Они опоры меня - настоящего.
Пункт четвертый: "Если надзиратель в безвыходном положении, он дает команду часовому - "Стреляйте в направлении МЕНЯ…"
Это еще одна из мыслей о боге и дьяволе. О тех, кого мы проклинаем, теряя близких людей. Сколько раз наш надзиратель-часовой стрелял в нашу сторону, убивая наших друзей? С близкими это понятно; это как зарубки на памяти сердца - теряя их, теряешь часть себя, но зачем я помню тех людей, с которыми виделся всего пару раз? Зачем эти случайные картинки? Порой они выглядят намного лучше, чем память на лица тех, кто был для тебя дорог. Мы, наверное, слишком часто вспоминаем близких, что-то добавляя к их образу, что-то убирая. Мы живем и меняемся, меняются и наши мертвые. С увеличением количества прожитых нами дней увеличивается и наша "мертвая зона". И мы уже перестаем болезненно реагировать на ее расширение, мы привыкли к боли. Мы больны болью. Мы - боль. Боль, которую мы научились прятать в рубцах сердца или седине волос.
Иногда я спрашиваю себя: "Что они знали обо мне, что унесли с собой? Что такое, о котором я никогда не узнаю?"
Я хочу знать о себе все. Как я выгляжу со стороны, когда я говорю, пишу или просто треплюсь. Я хочу знать все. Мне хочется записать все разговоры обо мне, зарисовать все, даже случайные взгляды. Мне нужно, чтоб после моего ухода мои картинки (в смысле, картинки обо мне) подольше оставались яркими, чтоб правильность их ретуши подтверждалась печатным словом.
Впрочем, какая разница, что я думаю об ушедших. И какая разница, что подумают оставшиеся обо мне. Это моя "мертвая зона". Она уйдет вместе со мной.
"Вы дочитываете последнюю страницу.
Я открываю новую тетрадь".
Сергей Довлатов.
Времена меняются, меняются и люди… Чушь собачья. Время точка, будущего нет, прошлое память.
Человека меняет ситуация событий.
В моей дороге появились новые попутчики. Падение с полки папки бумаг, их медленный полет и шелест явили перед моими глазами потерянный черновик "Разговоров". Я живу и снова что-то карябаю по ночам. Меня ждет новый путь.
"МОИ РАЗГОВОРЫ С БОГОМ"
(Черновик)
Под заглавием написано, что это черновик. Это явная глупость - какие могут быть черновики в разговорах с богом. Но исправлять не хочется (что-то в этом есть), пусть это тоже войдет в название.
"- Здравствуй.
- Привет.
- Я знаю, ты - Бог.
- Я это тоже знаю…"
(Я и Бог)
- Здравствуй.
- .......
- Вот, ты всегда так. Я к тебе обращаюсь, а ты молча смотришь на меня.
- Не всегда. Просто ты слушаешь себя.
- Ты что, обиделся?
- Нет, мне без разницы. Тем более, что эти разговоры начинаешь ты.
- Когда я молился тебе…
- Не молился, а ныл.
- Ну ладно - я ныл. Так вот, когда я ныл, мне хотелось, чтоб ты прикоснулся ко мне, помог.
- А ты бы залился слезами умиления. Наматывал сопли на кулак и плакал, причитая "Спасибо тебе, Господи". Ты этого хочешь? И вообще, ты, Сережа - тварь неблагодарная…
- Что-то разговор у нас не клеится. Прости. Я…
- Ты хочешь сказать - "Я позвоню попозже"? Звони.
- Тебе нравится то, что ты создал?
- Да ничего я не создавал. Я дал право выбора. Все остальное создали вы.
- Как это ничего? А мир? А люди?
- Тебе, я вижу, трудно выбрать, кто ты - теолог или придурок. Оставайся придурком. Теологов я отправляю к писанию. С тебя хватит и веры.
- Хватит.
- Тогда задавай другие вопросы. Какие?
- Ты это у меня спрашиваешь?
- Знаешь, когда я чего-нибудь создаю, у меня не всегда выходит именно то, что задумывал в начале. Выходит красиво, но не то…
- И тебя это беспокоит? Поставь ручкой точку, но изначально представь ее себе. И ты увидишь, что из этого получится.
- Мне кажется, я понял…
- Ни хрена ты не понял. А если понял - крестись. Ко мне это не относится. "Муки творчества" придумали вы, люди. Это вы все хотите переделать. Создать нечто абсолютное. Найти Абсолют. И вам нет разницы, чем вы его создадите: руками или душой. Войной или миром. У вас есть право выбора.
- Зачем тебе столько имен?
- А тебе?
- Я хочу быть разным.
- А меня по-разному видите вы.
- Господи, а как ты наказываешь грешников?
- Кого, кого?
- Ну, людей, нарушающих каноны, догмы.
- В смысле, правила?
- Ну да.
- Почему я должен наказывать за нарушения правил, придуманных вами? Вы придумываете правила, вы придумываете и наказания. А что до меня - "Камень, брошенный в небеса, рано или поздно упадет на землю". Тебя такое правило устраивает?
- Вполне.
- Господи, а что ты хотел вначале?
- Не помню… "Вначале было слово. И слово это было у Бога. И слово это было - Бог". Ну, а потом пришли догоны, халдеи, евреи, и началось…
- Что началось?
- Вся эта чушь с созданием бога. Бога не для Бога, а бога для людей.
- Значит, это люди создали тебя?
- Люди создали Бога для себя.
- Но кто - ТЫ?
- А кто - ТЫ?
- Раньше я знал… Точнее, думал, что знаю, а сейчас… Я не знаю, Господи.
- У тебя есть еще вопросы?
- А у тебя, Господи?
- Не хами.
- Я, наверное, блаженный.
- Нет. Пока только придурок.
- Я потерял свой мир. Все окружающее меня - это как сон, как игра. Я потерялся.
- Или нашелся. Обрети мир в себе, обретя себя.
- Я хочу покоя. - Я тебя понял. Но что мне сказать им? Тем, кто смотрит на тебя?
- Ничего. Они не поверят даже тебе.
- Ну, как тебе на краешке небес?
- Я счастлив, я давно такого не испытывал.
- Смотри не сорвись, человечек.
- Теперь я знаю, что чувствует куколка бабочки перед последним своим превращением.
- И что она чувствует? - Тепло. Свет. Предчувствие полета. Нет. Я явно сошел с ума.
- Преувеличиваешь. Другие не заметили присутствие, не заметят и отсутствия.
- Я хотел у тебя вот что спросить…
- Не спеши. Всему свое время.
- Почему нужно тебя любить?
- Совсем не обязательно меня любить или ненавидеть. Достаточно знать, что я есть.
- А ты есть?
- Ну, если меня нет, тогда ты говоришь сам с собой. А по этому вопросу уже не ко мне. Найди себе врача, и нет проблем.
- С тобой интересно говорить ни о чем.
- Спасибо, в этом есть зерно истины. Все это - Ничего.
- Знаешь…
- Знаю.
- Я хотел спросить тебя о женщинах.
- Спрашивай.
- Эта легенда о двух половинках души все не выходит у меня из головы.
- И?
- Даже не знаю, как все это выразить…
- Не знаешь - не выражайся.
- Хочу спросить. Это правда?
- Что правда? Ты же сам сказал - это легенда, миф, сказка. Все зависит от твоей веры в сказки. Я ведь тоже где-то сказка. Но ты же веришь мне?
- А ты?
- Ты есть. Или тебя нет. И ты сказка.
- Ну что, прочел, какие нужны для женщин мужчины?
- Прочел. Может, К. Дойль и прав. Но, по-моему, это чушь.
- Давай процитируем: "… Он натура гораздо более твердая, суровая, и не захочет с такой готовностью приспосабливаться к глупым женским капризам. Но что самое важное - он человек действия, человек, который безбоязненно взглянет смерти в глаза, человек великих дел, богатый опытом, и не обычным опытом. Я полюблю не его самого, но его славу, потому что отсвет её падёт и на меня." Ну что, достаточно? Узрел себя в сем описании?
- Все относительно, но чушь в том, что я не смогу любить любящих не меня, а мою славу.
- А за что, по-твоему, люди любят друг друга?
- Не знаю…
- А за что ты любишь Бога? Ты сможешь полюбить неизвестного тебе Бога с маленького кораллового рифа?
- Тебе нужна слава?
- Уже давно нет. А тебе? Ведь вокруг предостаточно красивых самок.
- Почему люди живут? Для чего?
- "Плодитесь и размножайтесь!"
- А если серьезно?
- А как по-твоему, для чего?
- … Большинство, наверное, по инерции, живут, потому что наступает утро нового для. Старые долги… Новые желания. Надежды на осуществление мечты. И еще куча всякого хлама. Навряд ли они думают о смерти.
- А ты? Ты о ней думаешь?
- Раньше - чаще. В те моменты, когда разрушались иллюзии. Когда кроме боли ничего не оставалось. Когда думал только о себе и своей боли.
- А сейчас?
- Сейчас… Сейчас для меня жизнь и смерть - одно целое. Для этого я еще не придумал название.
- А для чего живешь ты, Сережа?
- Для этого тоже нет названия. Наверное, я просто познаю себя, мир, людей. Я многое узнал. И чем больше я узнаю, тем больше незнакомого открывается. Это как будто открываешь одну дверь, проходишь в зал, в котором две двери, дальше зал с тремя, еще дальше с четырьмя дверями. И так до бесконечности. Но войти можно только в одну дверь, и вернуться невозможно. Это, наверное, и есть право моего выбора.
- Умный мальчик…
- Да нет, ты прав - я придурок. Иногда я чувствовал, какую дверь стоило открывать, и поэтому шел в другую. Глупая попытка бороться с самим собой.
- И чего ты узнал, открывая двери?
- Наверное, самое главное, я научился терпению. Хотя это не совсем то слово. Точнее будет называться - ожиданию. Хотя и это приблизительно.
- А еще?
- Еще… Власти. Я умею завоевывать власть над человеком. Если захочу.
- Хочу?..
- Да, если заглянуть сквозь просветы бронелистов (каждый закрывается) и увидеть, нет, не душу, скорее, сущность человека. - И чем, по-твоему, отличается душа от "сущности"?
- Ну… Для меня душа - это точка чистого света, а сущность… Сущность - это его желания, тайные и явные. Страсти и страхи. Часто сущность губит душу.
- Интересное мнение.
- А ты не смейся. Это ты знаешь все имена всего. Я их только ищу.
- Для этого ты и живешь?
- Наверное, да.
- Прости, я перебил, продолжай.
- … Я видел, как изменяются люди… Научился предвидеть их будущее. Иногда пытался их предупредить, но они меня не слышали. - Честно говоря, я тоже пытался предупредить… Какие люди, по-твоему?
- Они разные. Они просто рано повзрослевшие дети
. - И что они хотят?
- Все они хотят счастья!
- ?
- У каждого свое понимание счастья. Все зависит от этой "сущности".
- А что для тебя счастье?
- Самое банальное - любить и быть любимым. А после смерти обрести покой.
- Господи, тебе со мной скучно?
- Не то слово.
- В смысле?
- Без смысла.
- Господи, почему ты один?
- А ты? Ты нашел ту, единственную? Ту, которая поймет тебя, станет частью тебя? Ту, которая простит и примет?
- Нет. Чем дальше я иду по пути, тем сложнее мне… Но я могу дарить им свою любовь.
- Я тоже могу дарить свою любовь!
- Так значит, мы обречены на одиночество?
Познавшим контролируемое одиночество.
"ПОРНОГРАФИЯ"
"В моем одиночестве ты
меня не обламываешь"
(Карлсон - Малышу)
меня не обламываешь"
(Карлсон - Малышу)
Гитары валялись на мягкой, мятой серости раскаленного дивана. Они, словно две уставшие шлюхи, лежали в полутьме комнаты, молчали и только высвечивали свои формы. Глубокая ночь. Глубокое молчание одиночества.
"Блеск и нищета куртизанок" - эта фраза каждый раз приходила в голову "Мавру", когда он рассматривал расклеенные на обоях плакатики из порножурналов. За этой голубоглазой блондинкой с силиконовыми сиськами - винное пятно, месяца два назад почти полный стакан "Кавказа" пролетел с середины комнаты, немного разминулся с его, "Мавра", головой и закончил свой земной путь ударом о стену. Эту комнату он знал с детства, каждую царапину, каждую трещинку. Он был в ней с детства. Справа, над косяком, замазанный алебастром след от малокалиберной пули, трещина на двери в кладовку - память о удачном броске, его, тогда еще пятнадцатилетнего индейца - Мавра, упражнявшегося в метании ножей. Взгляд Мавра остановился на портрете короткостриженной брюнетки, зачем он его прилепил? Он и не знал - он ли… В лице брюнетки ничего такого не было, такого, что назвало бы ее красавицей, а из всего голого была лишь обнаженная шея с небольшой родинкой. Мавр напряженно думал, что скрывал портрет брюнетки, ведь он появился совсем недавно… Мат! Нешахматно-русский витиеватый мат! "Собрались мы, значит, позавчера с"Мехом" поиграть в шахматишки, начали с черного рома, и закончили белым спиртом, - Мавр улыбнулся. - Мех, это чудо, но в следующий раз надо будет забрать у него все пишущие предметы".
На сегодня Мавр неожиданно захотел остаться в одиночестве. Шальные деньги нередко вызывали в нем бурю желаний, "прожигали" его карман. Он "падал" на телефон и отрывал от "другой" жизни своих друзей. Они были "старые разведчики" и с самого детства умели "шифроваться" от "другого" мира. "Есть предложение" - пароль слетал с губ Мавра, летел, расталкивая электроны медных проводов, стуча по мембране телефонной трубки, доходил до сознания его друзей. "Нет возражений" - звучал отзыв. Пароль и отзыв они не меняли лет пятнадцать. Но ни один контрразведчик их так и не раскусил.
Сегодня деньги у него были, но желание заглянуть в колодец своего одиночества остановило его руку, потянувшуюся к телефону. "Сегодня я буду один", - решил Мавр, решил и, наверное, впервые в жизни не сомневался в правильности своего решения.
Для контролируемого одиночества нужно правильно выбрать время, место и "вкусовую" приправу. Можно с утра, на кухне выпить пол литра в одного; ночью, на смятой постели пить с малознакомой девушкой шампанское из горлышка, а можно… Можно многое: и гулять среди толпы, и блевать в одиночку в туалете.
Мавр выбрал свою комнату, мягкое кресло, клетчатый плед, дым, "Киндзмараули". А теперь нужно выбрать предмет своего одиночества.
Глаза Мавра осмотрели комнату, скользя по предметам, ища зацепку; шкаф, кровать, на диване две гитары - гетеры ("шлюхи", как называл их приятель Мавра - Карлсон), телевизор, окно, книжная полка, заставленная книжками, в которых говорилось, каким Мавр должен быть, но никогда не будет, лист с "Проектом Карлсона", голые девки из "Плейбоя", девки из "Пентхауза", просто девки… Портреты Че, Мао, Жириновского и ДаО, рисунки и зверюшки, пара стишков, чей-то телефон, трещина, маленькое красное пятно… Фотография брюнетки… Лист формата А-2… Глянцевая печать без каких-либо опознавательных знаков. Худощавое лицо. Остренький носик. Тонкие губы. Прямые брови. Глаза… Глаза зеленые. Глаза большие. Глаза большие зеленые. И немного грустные. С вызовом. Длинные ресницы. Большие зеленые глаза смотрели на Мавра сквозь обрамление длинных ресниц с грустным вызовом.
Мавр сидел в кресле, укрывшись пледом, и смотрел на лист бумаги формата А-2, пил вино, наблюдал игру света, отраженного в мутном стекле стакана.
Серый вечер - глубокая ночь, контролируемое одиночество и лист бумаги формата А-2. Он не знал, кто из друзей принес этот лист и кто заклеил из них пятно, оставленное и винным снарядом и "шахматными" стихами Меха. Мавр не знал и эту девушку с фотографии…
Белая блузка открывает тонкую, с родинкой шею… на шее золотой крестик с белым камешком… Интересно, кто она? Глаза грустные - значит одинокая… Смотрит с вызовом - гордая.
Говорят, если успеть заглянуть человеку в глаза, можно увидеть, кто он. Но это только говорят… Эта фотография успела заглянуть в большие зеленые глаза. А Мавр мок видеть. Иначе Мавром он бы и не был… Он выбрал свое контролируемое одиночество. Он нашел ее глаза, зацепился за взгляд. "Я назову тебя именем той, что сгубила Трою, - неплохое начало для стиха, - подумал Мавр. - И неплохое имя для девушки, - улыбнулся он брюнетке. - С чего начнем, прекрасная Елена, я бы начал с прогулки по осеннему парку. Люблю осень. Запах павшей листвы. О, простите, меня зовут Мавр. Не похож? Ну что ж, не все выходят цветом, я выхожу глазами. Не поняли… Впрочем, это не важно. Не нужно опускать взгляд, о прекрасная, не делайте вид, что вас интересует этот желтый лист. Смотрите мне в лицо, не бойтесь моих глаз. Они - мое контролируемое одиночество. Вы любите стихи? Я их пишу. Что это такое, писать стихи? Ну, это когда десяток золотых бабочек садится на твою ладонь, а по рисункам на крыльях можно прочесть буквы нового стиха. Милая, оставьте грусть осенней листве, улыбнитесь. Вы просто очаровательны. Вы грациозны, как дикая кошка. Повернитесь. Еще. Еще и еще раз. Покажите мне свои глаза. Милая, вы - змея. Милая, вы - опасная змея. Вы очаруете меня страхом. Я замер пред взглядом ваших глаз. Я, Мавр - пред вашими ногами!!! Молчите, вы… Вновь прячете глаза. А мое контролируемое одиночество теряет контроль. Мне хочется приобнять вас, Лена. Мне все время кажется, что вам зябко в этом мире. Мне кажется, что я тебя люблю. Я бы хотел дочь, похожую на тебя. И на меня…
"Бог показал - я увидел"
Вино в стакане уже закончилось, а за бутылкой тянуться не хотелось… Мавр затушил папироску, отвел глаза от брюнетки и тихо выругался. Вот он, то, что Мавр называл взрывом контролируемого одиночества. Взрывом, после которого надолго наступала долгая зима контролируемого одиночества. Мавр встал, подошел к зеркалу и вывел на его пыли: Д. З. К. О. Обернулся к брюнетке и сказал: "Я понял - вы боитесь".
"География Страха,
Порнография Неизбежности"
P. S. Ребята, пожалуйста, не бросайте больше гитары на диван!!!
P. P. S. Крики в окна. Пришел ИОхан…
08.12.2000.
"Шизофрения - не порок, а способ восприятия мира."
(А. А. А. и А.)
(А. А. А. и А.)
"СОЛНЕЧНЫЙ КРОЛИК"
"Маленькому Ежику"
Скорее даже не способ, а инструмент восприятия. Щуп для обнаружения дырок и складок пространства. Палитра для красок, цветных снов.
Происходящее со мной не может полностью отразить то, что происходит во мне.
- Маленькая, не стучи себе по ноге. Я не хочу, чтоб у моей будущей любовницы на ногах были синяки…
Шуточка а ля Ржевский. Анечка взрывается серией гримас и движений. Ей нравится и одновременно не нравится то, что я говорю.
- Анечка, не задумывайся над смыслом слов, говори то, что думаешь. Это поможет тебе понять то, что ты говоришь… Если хочешь получить правильный ответ, учись задавать правильные вопросы…
Новый взрыв новых гримас. Поток малоосмысленных слов. С детьми нужно говорить либо о приятном, либо о малопонятном для них явлении. Тогда в глазах детей появится осмысленный интерес. Главное, не повторять ранее рассказанных сказок. Дети очень чувствительно относятся к повторам. Они никогда не простят ошибку в пересказе. Они могут уличить тебя во лжи и стать взрослыми.
Я, как и все, сперва подумал, что это обыкновенный солнечный заяц. Но что-то рыжем существе, лежащем под веткой конопли, выгодно отличало его от солнечного зайчика.
- Ты читал "Замок" Кафки? - спросил я у Сидящего Справа.
- Пытался, но ничего не понял, - ответил Сидящий Справа.
- А что?
- Да ничего… Я читал три раза, но тоже ничего не понял, - я бросил окурок в сторону рыжего существа. Рыжее существо шевельнуло ушами. Это "Солнечный Кролик", решил я для себя и больше не обращал на него внимания.
- Будешь чай? - обратилась ко мне Сидящая Слева и, после моего кивка, протянула кружку. - Чай хороший, с травами.
Чай был ароматный, как и запахи мира, расположенного кем-то вокруг нас. Этот Кто-то придумал середину лета, музыку воды, обтачивающую камне, рваную вату облаков… Кто-то придумал этот солнечный день. И солнечного Кролика. Сидящая Слева не любит солнечных лучей. У нее белые прохладные руки. Она всегда говорит тихим спокойным голосом. Она никогда не спорит, но всегда выигрывает спор. Она умеет ждать.
Мне тоже некуда спешить. Как бы там ни было, все оставшееся время - это мое время.
- И все же, к чему ты спросил про "Замок"? - Сидящий Справа повернул ко мне свое лицо.
Я не могу долго смотреть в его глаза. Его взгляд обнажает душу, срывает оболочку плоти.
Я опустил глаза, попытался вернуть ту картинку мира, где был задан мой вопрос…
"…это существо чем-то отличается от обыкновенного солнечного зайчика…" - Кафка умер, не дописав этот роман… - мои мысли начали обретать словесную форму.
- Бывает и так, - Сидящая Слева освободила руку из под темного покрывала и помешала в котле простенькое варево… (Она умела готовить и экзотические блюда, но аппетит нашей компании отдавал предпочтение простоте).
- Роман не закончен, но издан во многих странах. Его читают. О нем спорят. Пытаются продолжить… Но есть ли вообще смысл в законченности? Нет, я, конечно, понимаю, что автор пишет, что-то свое, а читатель видит в этом что-то свое. Нет… Я что-то не о том говорю… Точнее - не так. Человек, который пишет, испытывает в этом внутреннюю потребность. Чувства, кипящие у него внутри, более сильные, более разрушительные, чем тот пар слов, которые он отдает людям. Зачем прибегать к неизбежной бесполезности слова? Я не понял Кафку, Кафка никогда бы не понял меня, - я потянулся за папиросой.
- Ты слишком много куришь, - Сидящий Справа подал мне горящую веточку из костра. - И слишком много думаешь о бесполезном. Тебе стоит уцепиться за реальность…
- Я пытаюсь…
- Ты делаешь вид, что пытаешься. Помнишь? "Не думай о цели, думай о пути". Или тебе больше нравится "Цель оправдывает средства"? - Сидящий Справа улыбнулся.
- Выбор средства всегда может изменить цель. Я это уже знаю. Цель - это лишь маяк, в направлении которого двигается корабль, идущий в гавань. Но что делать, если нет маяка, и не знаешь, где твоя гавань? - я поднял глаза на Сидящего Справа.
- Наслаждаться путешествием, - сказал Сидящий Справа и отвел взгляд.
Мы долго сидели молча, наслаждаясь покоем летнего дня.
- Когда наступит вечер? - спросил я.
- Когда ты захочешь, - улыбнулась мне Сидящая Слева.
Что-то мягкое и теплое ткнулось мне в колени. Это был Солнечный Кролик. Он положил свои лапки мне на колени. В его красных глазах я прочел молчаливый вопрос: "Малыш, а где Карлсон?"
- Карлсон улетел, но обещал вернуться, - ответил я ему.
Глаза Солнечного Кролика засветились от счастья…
Анечка, не дуй губки. Не становись похожей на серьезных взрослых. Будь собой. Будь ребенком. Может, тогда к тебе припрыгает Солнечный Кролик.
C. Гайноченко (Анархист), 2000 г.
Оригинал тут
воскресенье, 17 марта 2013
Цифровой человек
Вот и до меня, старого раздолбая, докатилась весна. И это есть хорошо.
среда, 13 февраля 2013
Цифровой человек
Если белые тапочки олицетворяют смерть, то чёрные кирзачи просто неизбежно должны олицетворять жизнь.
понедельник, 31 декабря 2012
Цифровой человек
Что-то я смотрю, подведение итогов года снова входит в тренд. Так что наверное тоже ебану:
понедельник, 03 декабря 2012
Цифровой человек
вторник, 13 ноября 2012
Цифровой человек
Говорят, если пересчитать прогнозы Майя учитывая тот факт, что не было у них ни високосных годов,
ни юлианского календаря, конец света должен был бы прийтись на сегодня.
ни юлианского календаря, конец света должен был бы прийтись на сегодня.
Это я к чему. Сегодня, благодаря наводке ком. Аларика, до меня докатилась весть о том, что в список запрещённых сайтов, в числе прочих, угодил и фан. сайт по Eve-online. Причины столь абсурдного прецедента интересующиеся могут вычитать тут. Я сейчас о другом, а именно о том, как мы будем такую защиту обходить, если заблокировано, но очень хочется.
Поскольку прикрывать хостинг того или иного сайта наши доблестные блюстители глобальной сети могут только в пределах этой страны (да и то - дело это довольно муторное), а не обзавёлся, при первых признаках повышения градуса неадеквата, зеркалом на заграничном хостинге только ленивый, для перекрытия доступа к сайтам используются два основных пути:
1. Блокировка по IP. То есть, когда в правилах файерволла на серверах провайдера появляется строчка общего вида:
2. Блокировка по доменному имени. Это когда появляется другая запись, уже на ДНС серверах провайдера:
Для обхода первого способа блокировки есть три основных пути, перечислю их от лёгкого к сложному не вдаваясь в лирику:
1. Ставим оперу, включаем турбо-режим, забываем про блокировку.
2. Ползём в вику и вдумчиво читаем про веб-прокси, находим подходящий, пользуемся. Допустим, этим.
3. Ползём снова в вику и внимательно читаем про прокси, как таковые, затем ползём в гугл и находим искомое. Пользуемся.
Со вторым вариантом всё проще. Первое - применяя способы противодействия, описанные для первого варианта, мы уже перекрываем и второй вариант. Но, в большинстве случаев, получаем снижение скорости веб-серфинга (кроме, разве что, варианта с оперой). Второе - далеко не все сайты можно заблокировать именно по ip. Почему? Подробнее, допустим, тут. Так что, если есть подозрение, что к желаемому сайту была применена лишь блокировка по доменному имени, то всё просто:
В свойствах своего сетевого соединения прописываем (вместо альтернативного dns сервера провайдера например) 8.8.8.8. Забываем про блокировку. Если не охота именно 8.8.8.8, то идём, например, сюда и выбираем на свой вкус. Да, как сменить один из днс серверов под этими вашими Windows, желающие могут найти здесь, как он меняется в операционных системах, их пользователи, думаю, в курсе. За сим позвольте откланяться.
понедельник, 08 октября 2012
Цифровой человек
"... Так же в ходе раскопок мест обитания человеков были найдены странные сооружения. Какой либо корреляции в архитектуре найденных построек выявить пока что не удалось. Но все их объединяют остатки целлюлозы со следами краски, найденные в изобилии вокруг них. На месте раскопок многих из таких построек были найдены фрагменты табличек, содержащих как пиктограммы, изображающие какое-то не гуманоидное существо, так и явно организованные столбцы, в которых одному цифровому, либо же - цифро-буквенному значению соответствует ряд цифр. Специалисты предполагают, что данные постройки занимали какое-то ритуальное, религиозное место в обиходе сгинувшей цивилизации..."
Выдержка из "Единой энциклопедии крысиного народа" т. II. "Культура и религия человеков"
понедельник, 09 июля 2012
Цифровой человек
Сижу за компом в семейниках и халате, поглощаю подтаявшее мороженное из кастрюли, пью чай из любимой полулитровой круженции (незабвенную принцессу Яву), курю синий бонд и думаю "о нём" - о завтрашнем хардкорном сношении с офисной мини-АТС. Я почти ванилен, доооооо...
Цифровой человек
суббота, 23 июня 2012
Цифровой человек
Человеческое сознание - система, способная вызывать воздействие внешних факторов на себя с целью достижения определённого состояния. То есть, с определённой степенью приближения, человеческое сознание можно считать полиморфным программным кодом, да.
вторник, 12 июня 2012
Цифровой человек
Это было эпично.
понедельник, 11 июня 2012
Цифровой человек
суббота, 26 мая 2012
Цифровой человек
воскресенье, 20 мая 2012
Цифровой человек
вторник, 15 мая 2012
Цифровой человек
Вышлатретьядиабла-вышлатретьядиабла-вышлатретьядиабла-вышлатретьядиабла!!!
http://www.thg.ru/technews/20120515_101900.html
Нет, правда.
http://www.thg.ru/technews/20120515_101900.html
Нет, правда.
среда, 02 мая 2012
Цифровой человек
Сушёные воблы пролетали мерными косяками в пасмурном небе гавани, давящем и безвыходном, похожем на бесконечно глубокую серую стену. Старый крыс с седеющим хвостом задумчиво посмотрел на небо, пересчитал поголовье вобл в косяках и пошёл травить человеков, не так давно каким то чудом расплодившихся в его обширных подвалах.
Дурную весть первой принесла Мара, домашняя саламандра крыса. Однажды утром крыс обнаружил на пороге своего дома три человеческих тушки, с аккуратно перегрызенными глотками, выложенные в рядок и свою любимицу, преданно смотрящую хозяину в глаза. Человеки были бесхвостые, лысые и вызывали какую-то странную смесь отвращения и древнего, дремучего страха. Крысу почему-то вспомнилась страшная сказка, которую ему, ещё совсем крысёнку, рассказывал старый-старый прапрадед. Если верить сказке, человеки когда-то были большие-пребольшие, и на месте крысиного города стоял город человеков и звался он Нью-Йорк. Крыс усмехнулся воспоминаниям и продолжил раскладывать маленькие яркие коробочки с надписями "abibos", "d&g", "bmw", "gucci", "svarovski"...не смотря на то, что в коробках был обычный яд, человеки, по какой-то загадочной причине, покупались на них охотнее, чем на еду и питьё.
Дурную весть первой принесла Мара, домашняя саламандра крыса. Однажды утром крыс обнаружил на пороге своего дома три человеческих тушки, с аккуратно перегрызенными глотками, выложенные в рядок и свою любимицу, преданно смотрящую хозяину в глаза. Человеки были бесхвостые, лысые и вызывали какую-то странную смесь отвращения и древнего, дремучего страха. Крысу почему-то вспомнилась страшная сказка, которую ему, ещё совсем крысёнку, рассказывал старый-старый прапрадед. Если верить сказке, человеки когда-то были большие-пребольшие, и на месте крысиного города стоял город человеков и звался он Нью-Йорк. Крыс усмехнулся воспоминаниям и продолжил раскладывать маленькие яркие коробочки с надписями "abibos", "d&g", "bmw", "gucci", "svarovski"...не смотря на то, что в коробках был обычный яд, человеки, по какой-то загадочной причине, покупались на них охотнее, чем на еду и питьё.
понедельник, 30 апреля 2012
Цифровой человек
Бывает так, что ты влюбляешься в книгу: в атмосферу, главных и второстепенных героев, в мир...Такое же случается и с фильмами, только реже, в конце концов - индустрия студии грёз диктует свои стандарты, и тормозные бронтозавры вроде меня за ними просто не поспевают. И совсем редко это может случиться с игрой.
вторник, 03 апреля 2012
Цифровой человек
Вышел заяц на яйцо
Почесать своё крыльцо...
А ведь, по сути, нахуя? Нахуя - нахуя - нахуяшеньки? Среднестатистический представитель мужского полу моего возраста, проживающий в этой стране, утром живёт в ожидании обеда, после обеда - в ожидании вечера, и, в ожидании выходных - перманентно. Нет, есть конечно исключения, к которым я себя покамест отношу, и которым нравится своя работа. Я вот сегодня полдня писал скрипт на VBS для автоматизации кое-каких процессов на сервере, полдня потому, что VBS впервые в глаза увидел вообще вчера, но писал вполне успешно, потому как скриптовой язык, он и в Африке скриптовой язык, и меня это вставляло, и даже бы, наверное, вшторивало, если бы не пресловутое "нахуя"? То есть, вот так посудить и, честно положа руку на сердце, должность, занимаемая мной в данный момент - потолок для меня на ближайшие пять-семь лет, а потом что? Да даже бы если и не потолок, самосовершенствование ради самосовершенствования - подлая штука. Ну а вдруг поколения и поколения наших друзей в чалмах ошибаются и ни какой реинкарнации в жопу нахуй нету? Тогда что? Пять-семь лет здесь, потом, возможно, куда-нибудь начальником отдела, затем ещё лет двадцать туда-сюда активной деятельности и начинать по тихой гнить? Многие выходят из этого положения, обзаводясь спиногрызами. Но это же ни разу не вариант. И даже можно порассуждать на тему - почему. Заводить спиногрызов в этом государстве, само по себе преступление, это раз, ибо это пиздец. Земля и так перенаселена к ебене матери, космические программы свёрнуты, колонизации пресолвутой альфы-центавра моему поколению не видать, это два. Я лично не проходил обучение на подросткового психолога и не могу гарантировать, что мой же спиногрыз меня, на (моей) старости лет, не прирежет, дабы освободить жилплощадь, это три. Доводов можно привести ещё много, если подумать, но думать лень. Не лень графомаствовать и псевдофилософствовать. И вот, то есть, получается, дети, как цветы жизни, отсекаются нахер. Какие у нас там ещё ценности? Работа? Про неё было упомянуто выше. Положение в обществе? Да ебал я это положение в обществе туда, куда даже дешёвых продажных девок не трахают. Богатство? Эт у нас опять проистекает из постулата: "Дети - цветы жизни", потому как этим лютикам-ромашкам надо же что-то оставить-на учёбу-в школах-институтах-аборты-свадьбы-отложить. А раз спиногрызы - не вариант. Значит и с богатства особенного толку нет, потому как сгинет оно вместе с его обладателем. От сюда сам по себе напрашивается вывод, что жизнь, как таковая, навылет лишена какого-бы то ни было смысла. Это как ставшие сейчас модными игры-песочницы. В кубикаче ты строишь себе дом не столько ради того, что бы защититься от криперов, а столько потому, что ты хочешь себе построить охуенный дворец, или футуристическое бунгало из стекла и лавы, или вообще хер знает что, но зато с рельсами и пауками за решёткой. Ну да это всё лирика. Важно вот что: зачем волки воют на луну? Дураки потому что, не смотря на весь романтический ореол, вокруг них сформированный. А почему на луну смотрит кошка? Потому что кошки издревле считают луну большим клубком ниток, и мечтают с ним поиграть.
вторник, 21 февраля 2012
Цифровой человек